— Что теперь собираешься делать?

— Ничего, просто переждать эту бурю по имени «Андрей Поляков». Я просто запуталась, Женя.

Мы вошли в столовую. Подруга взяла только салат и кофе, потому что недавно села на диету, а я чай с круассанами.

— Он ведет себя грубо, чуть что, пытается задеть меня то словами, то действиями. Я словно обуза для него!

— Он сам так сказал?

— Что? Нет, он ничего не сказал, но все его действия это демонстрируют. Понимаешь? Мы даже сегодня утром чуть не поссорились. Ему не терпится выставить меня. Ждет удобное время, даже больше меня. Только не пойму, почему он терпит меня? Я настолько не нравлюсь ему, что он заставляет себя жить со мной?

— Ты все еще живешь с ним? — я закатываю глаза на вопрос подруги.

— Живу с ним, это громко сказано. Правильнее будет, заставляют.

В столовой постепенно собираются студенты. Мы с Женей сидим уже двадцать минут.

— Мне нужно как-то убедить Андрея, что ничего не случится, если я буду работать. Ты бы видела его лицо, когда он увидел меня в ресторане. Ей-богу, он будто мой муж, а не малознакомый мужчина из моего прошлого.

— Но ты его любишь, — не спрашивает, а констатирует факт, со скучающим видом жуя салат. 

— Я не уверена, что это так. Не после того, что увидела в клубе, — последние слова тихо пробубнила себе под нос. Оставила недопитый чай и засобиралась. Не хотелось, чтобы Владимир заждался меня. Злость на Андрея никуда не делась, но это не значит, что из-за этого должны страдать другие. К тому же мужчина был старше Полякова, почти ровесник моего отца. Его минус в том, что он работает на Андрея. — Ладно, я пошла. Без обид, Женя, но сегодня не смогу никуда с тобой выбраться.

— Это значит, ты сегодня и на вечеринку не сможешь пойти?

— Какая вечеринка?

— Журавлев с факультета журналистики собирается устроить вечеринку в своей новой квартире, там будет вся наша группа, к тому же меня пригласил сам Волков, — на последнем слове глаза подруги засияли.

— Ты все еще одержима Волковым, Ястребова? — хмыкнула.

— Что значит «все еще»? Я люблю его, как ты любишь Андрея, — при имени Полякова мое настроение упало, и я встала с места.

— То, что, у него фамилия Волков, не значит, что он однолюб, Жень, — резонно сказала, на что подруга махнула рукой.

— Мне от него нужно не его сердце, а кое-что интересное. Его достоинство!

— А ты и вправду втюрилась в него или ты делаешь это назло Поповой? За то, что она первой запрыгнула к нему в постель, а, Ястребова?

— Да все ты знаешь, — пробубнила она. — Да какая разница, если Волков тот еще мудак и любить не умеет? Такие, как он, только трахаться умеют, Яна. Даже твой Поляков!

Слова подруги вызвали у меня чувства ревности и горечи одновременно. В чем-то Евгения была права по-своему. То, что Андрей может только трахаться. И он точно не однолюб.

Я же, мать его, реалистка! И должна понимать, что такие, как Андрей, не станут все бросать ради такой, как я, и идти за мной на край света. Это могут только девчонки, которые живут с розовыми очками на глазах.

На парковке университета не увидела Владимира, и когда нигде не нашла его, запаниковала. Мужчина ведь обещал, что будет ждать меня здесь сколько надо и никуда не уйдет. Он не мог так просто уйти и не предупредить меня об этом.

Когда даже десять минут спустя Владимир не появился, я сильно запаниковала, поэтому не заметила, как ко мне подошли и схватили за плечо. Сильно испугавшись, резко повернулась назад, и зажмурившись до черных пятен перед глазами, подняла руку с рюкзаком, чтобы ударить подошедшего.