– Геля, можно тебя на минуточку?

Обернувшись, Геля увидела их генерального. Это был солидный обаятельный дядька, на которого к тому же всегда можно было положиться. Он был усат, бородат и осанист. Никогда не выходил из себя. Всегда знал, что и когда нужно делать. Одним словом, самый надежный товарищ, какого только можно себе пожелать. Геле он был всегда очень симпатичен. С того самого первого дня, когда она пришла работать к Диме в компанию, но получила от директора лишь самые общие указания насчет своих должностных обязанностей. А вот дотошно и толково разъяснил ей, что требуется делать, именно генеральный. Если к Диме, несмотря на весь его блеск, у Гели было множество мелких претензий, то генерального она не могла упрекнуть ни в чем. Идеальный коллега, идеальный семьянин, идеальный мужчина, несмотря на десяток-другой килограммов лишнего веса.

– Мне кажется, что Таня сегодня выглядит какой-то взволнованной, я бы даже сказал, нервной.

Все-таки при всех своих достоинствах генеральный был всего лишь мужчиной и многих вещей не понимал.

Геля поспешила ему объяснить:

– Еще бы Тане не нервничать. Ее со всех сторон окружают акулы, мечтающие отхватить кусок ее мужа, а по возможности, и всего целиком. Стоит взглянуть на Галину. Эта прямо нацелилась захомутать Диму. Да и остальные девчонки своего не упустят, дай им только шанс.

– Дима не станет глупить.

– Ты лучше моего знаешь, что все может случиться. И что тогда делать Тане? Рядом с ней никого. Родителей у Тани нет. Родители Димы тоже уже в лучшем из миров. К кому она обратится за помощью? Не к кому!

– А как же Верочка?

– А верная Верочка оказалась замешанной в каких-то темных делишках, оглашение которых грозит ей тюрьмой.

И Геля выложила генеральному все, что ей удалось сегодня узнать от Катерины. Тот слушал, потирал покатый лоб и хмурился.

– Можешь мне поверить, что уже к концу сегодняшнего дня у нас будет первая жертва.

– Не слишком ли ты сгущаешь краски?

– Спроси у Катерины сам, что она думает про Верочку.

Генеральный взглянул на Катерину, но что-то в ее грозном облике заставило его повременить с расспросами.

И вместо этого он сказал:

– Мне это не нравится.

– А мне, думаешь, нравится? Только поделать мы ничего не можем.

– Почему? – возразил генеральный. – Мне кажется…

Увы, ему так и не суждено было произнести свою мысль вслух, а Геле ее услышать, потому что как раз в этот миг раздался чей-то крик. Он был женский, истошный и громкий.

– Помогите! Ей плохо! Она умирает!

Генеральный подпрыгнул на месте, с каким-то испугом взглянув на Гелю. Похоже, он не ожидал, что ее мрачные прогнозы сбудутся так быстро. А сама Геля, очень своевременно вспомнив совет любимого мужа держаться как можно дальше от любой заварушки, тут же кинулась в сторону, откуда прозвучал крик.

Кричала девочка из бухгалтерии. Но указывала она на чье-то тело, корчащееся на полу. Одного взгляда Геле хватило, чтобы понять, что несчастье случилось с Верочкой. Та лежала на полу и судорожно сучила ногами. Глаза у нее выпучились, а тело скрючилось. Неподалеку от нее лежал бокал для шампанского, из которого на пол вылились остатки жидкости. Видимо, падая, Верочка выронила свой бокал из рук.

– О-о-о! – кричала она все громче. – Как больно!

Вокруг Верочки суетились официанты. Стоящие поблизости коллеги испуганно жались по стенкам. Но очень многие, не слыша криков Верочки и не подозревая о случившемся, продолжали танцевать и веселиться под музыку.

– Помогите! – стонала несчастная. – Вызовите врачей!

Геля подошла ближе. Лицо Верочки было бледным, на лбу выступил пот. Изо рта девушки пузырями текла слюна.