Бяо не ответил… он шагнул в сторону… и вдруг, схватив офицера за руку, начал оседать. Как будто…

Ранен! Черт, откуда?!

Первым делом – Воронцов пригнулся. Это скверно, когда ты, по меньшей мере, на двадцать сантиметров выше всех остальных… очень скверно. Затем – он потащил своего агента в сторону, подхватив его так, как его учили спасать тонущих… при таком столпотворении возможно, им удастся уцелеть.

Им удалось вырваться из давки. И даже удалось найти такси. Капитан дал тройную цену и приказал вести их к себе домой…

У себя дома – он раздел агента и обработал рану… как и все военные моряки, он умел это делать. И у него было дома все необходимое, начиная от йода и бинтов и заканчивая современными германскими антибиотиками. Чтобы агент, раненый в плечо выдержал боль, он дал ему стакан водки. Для местных, которым крепкое спиртное было недоступно – отличная анестезия.

Кость была не задета. По крайней мере, он на это надеялся. Он не был практикующим врачом, не имел дела с огнестрельными ранениями – но понимал, что это винтовочная пуля. Скорее всего – пуля от снайперской винтовки, вошла она спереди и прошла навылет. Он щедро засыпал рану антибиотиком, надеясь на то, что местные микробы не вынесут знакомства с передовыми достижениями германской биохимии. Как и местное общество – не выносило знакомства с западным образом жизни.

Когда он заканчивал перевязку – вошла мадам Ла, хозяйка дома, в котором он снимал целый этаж. Она несла в руке лампу и хотела что-то сказать – но увидев незнакомого мужчину в кресле, застыла.

– Мой друг попал в беду, мадам… – сказал Воронцов

– Да, да… конечно.

Мадам Ла поспешила удалиться – война здесь шла, как минимум двадцать три года и здесь не было принято интересоваться, кто и при каких обстоятельствах получил огнестрельное ранение.

Перевязав рану – капитан убрал медицинские инструменты в блестящий ящик из нержавеющей стали и закрыл его в столе на ключ.

– Как вы себя чувствуете? – спросил он агента на французском

– Хорошо… – он выглядел разбитым, но был в сознании – я … жив?

– Да, вы живы – подтвердил капитан

– Будь оно все проклято… – повторил агент

– Что?

– Будь оно все проклято…

Агент был пьян и Воронцов понял, что его можно разговорить.

– Что именно проклято?

– Что?

– Что именно – проклято? – повторил Воронцов

– Да все… они придут .. вот увидите… придут.

– Кто – придет?

– Они…

…

Разговор – был недолгим, но и то, что капитан Воронцов услышал от своего агента – повергло его в шок. Жаль, он не включил магнитофон и не записал все это… хотя и тогда ему вряд ли бы кто-то поверил.

Зато теперь – было понятно, что происходит.

Чтобы держать себя в норме – Воронцов проглотил таблетку бензедрина4 Надо было держаться на ногах – во что бы то ни стало.

Что делать – он ни разу не сомневался. Масштаб проблемы таков, что к ее решению надо подключать международное сообщество. В его руках находился свидетель тяжелейших военных преступлений, причем совершенных не местными сопротивленцами – а негодяями, посланным Токио. Если этого свидетеля вывезти в Гаагу, и он будет свидетельствовать на суде – скорее всего, даже Англия не сможет встать на защиту Токио. Медицинские эксперименты над людьми… это просто немыслимо для цивилизованного мира. И самое главное – не сможет не определиться Германия. Равновесие сил здесь – хранится на относительном равновесии блока САСШ-Россия с одной стороны и Япония-Великобритания с другой. Если к ним присоединится сильнейшая империя мира5 – вряд ли Токио захочет продолжать.

Но для начала – надо доставить этого человека в международную миссию. Там он будет в большей безопасности, чем здесь.