Нет, поверьте мне, Владимир Дмитриевич, те времена перед нашими многие преимущества имеют…

Беседа, хоть и светская, Каверзневу начинала надоедать. Скорее всего потому, что роли собеседников были неравны. Ну как представить настроения и ход мыслей короля Генриха IV, явившегося на покаяние и капитуляцию к папе Григорию VII в Каноссу. Весело было первому выслушивать самые благодушные излияния второго?

– Давайте подводить итоги, Ваше Императорское Высочество, – несколько раздраженно сказал премьер, – перед тем, как перейдем к капусте.

– Давайте, – охотно согласился князь. – Чтобы, по словам персонажа одной бульварной книжечки, не размазывать манную кашу по чистому столу, правильно будет, я думаю, в проект мысленного варианта меморандума, который наверняка сейчас составляете и вы, и я, записать нечто вроде нижеследующего: «Обсудив при личной встрече события, имеющие место быть в одной из территорий Государства Российского, оценив происходящую от них угрозу самому государственному устройству, приняв во внимание позицию союзников по Тихо-Атлантическому союзу, взвесив юридические и нравственные основания и последствия принимаемых решений, высокие договаривающиеся стороны предположили…

Князь помолчал пару секунд, ожидая, не добавит ли к его словам премьер что-нибудь существенное, не дождался и продолжил:

– …предположили, что в сложившихся обстоятельствах премьер-министр и Верховный главнокомандующий Российской армией и флотом В.Д. Каверзнев, основываясь на таких-то и таких-то пунктах Конституции и соответствующих подзаконных актов, считает необходимым вверить непосредственное руководство армией и флотом ныне занимающему должность Местоблюстителя Российского престола гражданину Романову О.К. С передачей означенному гражданину всех вытекающих из данного назначения обязанностей, прав и дисциплинарных функций. Что подтверждается постановлением Правительства № такой-то от такого-то числа октября месяца сего, 2005 года. Прочие обязанности главы государства, а также и иные, вытекающие из условий Чрезвычайного положения, оставляю за собой. Дата, подпись. Имеете что-нибудь возразить?

Возразить особенно было нечего. Кроме того, что текст нуждается в профессиональной редактуре. Так это и так подразумевалось.

– А как насчет остальных наших договоренностей? – будто между прочим, осведомился Каверзнев.

– А с остальным не вижу смысла спешить. Ну, давайте пока посадим особо доверенных людей, поручим им детально прописать сценарий полной передачи власти, разработать процедуру, подготовить проекты оформляющих все это указов, постановлений и рескриптов. На все про все отведем месяц. За это время, надеюсь, со смутой будет покончено, и на волне народного ликования все пролетит, как шайба по льду.

Тем более сейчас ваше положение остается куда более выигрышным. Всю грязную работу сделаю я и мои люди, а вы будете отговариваться от мирового сообщества тем, что в условиях фактической военной диктатуры (по образцу древнеримской, вплоть до восстановления законности и порядка) не имеете возможности вмешиваться в решение оперативных вопросов. Соответственно – ничего не решаете и ни за что не отвечаете.

Я же, в случае чего, за свои действия сам и отвечу. В основном – перед Богом и историей. Я – особа августейшая, мне на мнение всех этих адвокатишек, что местных, что иностранных – плюнуть и растереть…

Князь хотел сказать что-то еще в этом же духе, но его прервал мелодичный гудок внутридворцовой связи.

– Слушаю. Что ты говоришь? Вернулись? Ну, поздравляю. Умеешь, когда захочешь! – Князь, не скрывая удовольствия от полученного известия, благосклонно хохотнул. – Тогда, значит, все меняется….