Б. Двадцать три. Один. Восемь. – проговаривал он вслух цифры. Послышался легкий щелчок – и замок открылся.

– Есть!

Шилов потянул на себя дверцу сейфа и заглянул в него. Его пальцы тряслись от волнения. Внутри все дрожало и пело от нетерпения, как у охотника, который после долгой и изнурительной охоты загнал лису в нору и теперь, зная, что оттуда она никуда не денется, методично выкуривает ее.

Волнение передалось и Гарику. Сохраняя на лице безразличное выражение, он через плечо заглянул внутрь камеры.

– Вот она, – прошептал Шилов, извлекая наружу черный цилиндрический футляр, какие используют для хранения чертежей.

Его длинные пальцы бережно пробежались по пыльному пластику, поглаживая и лаская его, как бесценное сокровище. Затем он осторожно снял крышку.

Их взору предстали потрепанные, пожелтевшие края полотна, свернутого в трубку. И хотя самого изображения не было видно, никто не сомневался, что перед ними та самая картина.

– Он не обманул тебя, – вынужден был признать Гарик.

– Я в этом не сомневался.

– А я-то думал, мы зря притащились.

Уже в который раз Гарик убеждался, что тягаться с шиловской интуицией, когда речь заходит о деньгах, бесполезно. Он, как компас, всегда указывал правильное направление.

Шилов закрыл футляр и протянул его помощнику.

– Доставишь в гостиницу и охраняй до моего приезда.

– А ты куда?

– Загляну к Лысому, – Шилов пригладил и без того аккуратно уложенные гелем волосы. – Есть разговор. Хочу узнать, где найти Гвоздя, и намекну, чтобы не совался в наши дела.

Произнося слово «намекну», он презрительно усмехнулся. Было понятно, что намекать он ничего не будет. Просто поставит в известность и заодно посмотрит, как устроился его старый знакомый.

Посадив Гарика в ждавший у входа джип, Шилов наклонился к открытому окну машины и произнес:

– Возможно, уже сегодня вечером у тебя будет работенка. Приготовься. Когда вернусь, объясню.

– Не волнуйся, я всегда готов, – заверил Гарик. – Все произойдет, словно это несчастный случай.

Шилов кивнул.

– Езжай! – скомандовал он и хлопнул по крыше кабины ладонью.

Подходя к дому, где жил Гвоздь, Гарик снова сверился с планом, предоставленным Шиловым после возвращения от Лысого. Вот продовольственный магазин, за ним поворот направо в переулок. Теперь нужно отыскать дом номер семь, что напротив автобусной остановки. Гарик вгляделся в детали рисунка. Все сходилось. Город был небольшой, и поэтому даже в кромешной темноте сориентироваться не составляло труда.

Несмотря на столь позднее время – была полночь, – в некоторых окнах еще горел свет. Местами он падал на тротуар, освещая безрадостную картину людской бесхозяйственности: на тротуаре многие плиты были вывернуты, сломаны, другие отсутствовали вовсе, вместо них зияли глубокие ямы. Немудрено было подвернуть ногу. В планы Гарика это не входило. Поэтому передвигался он с особой осторожностью, несмотря на то что начинал отставать от графика.

Фонари, торчавшие вдоль дороги, как и следовало ожидать, не работали. То ли из-за постоянных неплатежей за электроэнергию, то ли потому, что украли или повыбивали лампочки. А может, еще по какой-нибудь причине. Поразмыслив, не стоило большого труда привести еще с десяток не менее правдоподобных объяснений.

Темнота не особенно беспокоила Гарика. Глаза к ней быстро привыкли, и он бесшумно, как кошка, приближался к намеченной цели – четырехэтажному кирпичному дому.

Остановившись у подъезда, он еще раз проверил оружие: удавка в кармане куртки, короткий обоюдоострый нож в кожаном чехле за поясом. Затем достал из наплечной кобуры свой неразлучный «ТТ» и навинтил на ствол глушитель, проверил обойму. Осталось натянуть тонкие хирургические перчатки.