Более десятка человек повернули головы к Остапу.

– Да, но… – хотел было возразить ведущий, но Бендер не дал ему договорить.

– Надеюсь, вы все читали о нашем беспосадочном перелете Москва – Одесса – Москва, товарищи?

Председатель, большеглазый человек в гимнастерке и галифе такого же цвета, с дымящейся самокруткой в руке, взирал на вошедшего и неуверенно ответил:

– Конечно…товарищ… – и посмотрел на сидящих, как бы ища у них подтверждения.

– Это хорошо, что вы живете в ногу с нашим всепобеждающим временем, товарищи.

Бендер понял, что ни о каком беспосадочном перелете ни председательствующий, ни участники партсобрания не читали и не могли читать, так как о самодеятельном полете Рощина в газетах союзного значения не писали. А если в какой-нибудь местной кратко и сообщили, то эта газета сюда не дошла и дойти не могла.

– Это очень хорошо, товарищи, – повторил убедительно Остап, – когда вся страна расправляет могучие крылья…

– Да вот… – повел председательствующий махорочной рукой на сидящих. – Прорабатываем… Известное дело…

– Вот-вот, и мы, летчики, своим беспосадочным перелетом… – сделал паузу Бендер, подыскивая нужное слово, бьющее не в бровь, а в глаз своим политическим весом, – продолжил с повтором:

– Расправляем могучие крылья для ударного построения социализма не только в нашей стране, но и во всем мире, товарищи, – с пафосом провозгласил он.

Сперва члены партсобрания с недовольством смотрели на непрошеного гостя, прервавшего привычное течение важного собрания, но прослышав последнюю фразу человека в одеянии летчика, уже с нескрываемым уважением смотрели на него. А «летчик», поправив очки на шлемном лбу, не скупился на крылатые слова. Он развернул перед собравшимися удивительное будущее, раскрашивая его словами: «мировая революция», «социализм», «заря коммунизма». После такого вступления он закончил:– А сейчас, товарищи, прошу оказать летчикам помощь… – подошел он к окну. – Взгляните, и вы увидите, что крылья нашего беспосадочного перелета в бензинном голоде. Снабдите бензином, дорогие товарищи, и мы снова взмоем в небо и этим самым нанесем сокрушительный удар по злорадству капитала над нашей вынужденной посадкой.

– Надо помочь, раздался авторитетный голос председательствующего. Все повскакивали со своих мест и сгрудились у окон.

На улице был уже поздний вечер. Залитая лунным светом авиетка отливала серебром своих крыльев и фюзеляжа. У самолета похаживал беспокойно Рощин, ожидая Бендера, и отгоняя любопытную детвору, невесть откуда узнавшую о самолете и сбежавшуюся со всех концов села, чтобы поглазеть на диковинную птицу.

После слов председателя: «надо помочь», все вдруг зашумели, засыпали Остапа вопросами:

– Какой нужен бензин?

– Сколько?

– А керосин не подойдет?

– Когда сможете полететь? Мотор в порядке?

«Летчик» только успевал отвечать на сыпавшиеся со всех сторон вопросы. А когда ответил, собрание перешло к обсуждению проблемы – где взять авиационный бензин. Такого у них не было.

– Да хотя бы обыкновенный, товарищи, – пояснил Остап.

– Петько, запрягай коней и к соседям. У них должен быть такой, – распорядился главный. – А за это мы им семенной отсыпим, они в нужде. Сейчас напишу…

Посылаемый схватил бумажку из рук председателя, которую тот пришлепнул печатью, и выбежал из комнаты.

– А сейчас, дорогой летчик, поужинаете, переночуете, а утром и полетите, – сказал затем председатель.

– О помощи, которую вы нам оказываете, узнает вся страна, дорогие товарищи, – растроганно проговорил Бендер и с чувством воскликнул: О вашем участии в беспосадочном перелете напечатают все газеты! – поправил очки, сползшие на глаза.