– Это как раз в твоей манере, – сказал я громко. – Конным на пешего!

– Трус, – сказал он высокомерно.

– Почему? Разве я бегу? Просто я обращаю твое внимание, что трус – ты, ибо пользуешься преимуществом.

Он задержал меч, затем очень медленно, словно его вела чужая сила, слез с коня, бросил повод. Конь заржал и отпрянул, а Виктор пошел на меня.

Огромный двуручный меч он держал одной рукой, держал легко, и я отразил первый пробный удар с трудом. Он понял, что сокрушить меня нетрудно, заулыбался зло и победно.

– Ты подонок, сволочь и трус, – сказал я громко и убежденно, – и я докажу это, хоть ты и сильнее меня…

– Каким образом? – спросил он зло.

– А вот каким…

Я плюнул ему в глаза. Он инстинктивно отшатнулся, на миг закрыл глаза, и я ударил его ногой по пальцам, что сжимали меч.

Он опомнился, хотел рвануться за оружием, но я стерег каждое движение, и боевой топор в моей руке был наготове.

– Ты бы убил меня, – сказал я, – я знаю… Но ты позер и трус, и я убью тебя тем, что покажу тебя таким, какой ты есть… А пока – живи!

Я кивнул в сторону меча, что лежал в сторонке на траве, Виктор бочком отступил, прыгнул к оружию, и я быстро разбежался, и пока он поднимал меч, с силой оттолкнулся, птицей взлетел в воздух, мелькнула внизу россыпь мокрых камней, я упал на той стороне у самого края, на четвереньках отбежал, ибо земля начала осыпаться, в безопасном месте поднялся на ноги и обернулся.

Он стоял на той стороне и потрясал мечом. Железный рыцарь, красивая металлическая статуя, ожившая и грозная!

– Смерд! Холоп!.. Грязный виллан! Низкорожденный раб!

– Помолчи о низости, – крикнул я. – Ты мастер по этой части, тут я соперничать не берусь.

– Ты поплатишься, – сказал он, задыхаясь от ярости. – Раб, свинья! Ты поплатишься очень скоро!

Он повернулся, быстро пошел прочь от обрыва. Я наблюдал, как он поймал коня, взгромоздился с трудом и вломился в заросли.

Я шагнул было по тропинке, оглянулся, повинуясь импульсу, рыцарский замок уже исчез с горизонта, хотя я сделал всего несколько шагов.

Дорогу загораживали кусты. Я с усилием раздвигал ветки – слишком высокий, чтобы мчаться на четвереньках, как пользовались тропкой лесные обитатели. Земля вытоптана, через плотные заросли пробит туннель, словно здесь постоянно носится стадо диких кабанов.

Я ощутил тепло и запах гари раньше, чем увидел огонь. Расстилалась большая поляна, в середине пылал огромный костер, вокруг сидели десятка три полуобнаженных звероватых мужчин. Все с палицами, некоторые с примитивными копьями.

Колеблясь, я осторожно отступил в кусты, чтобы успеть разобраться, понять, чем вызвана именно такая проекция, как вдруг сильные руки схватили меня сзади за шею. Я рванулся, но острая боль скрутила тело, я бессильно повис, ощутил удар в поясницу и упал плашмя.

Меня ухватили за ноги и поволокли. Я пытался закрыть лицо, выворачивался, оберегая глаза от сучьев на земле. Боль несколько раз кольнула ладони, видно, разодрал о камни.

Голоса приближались. Костер дохнул теплом, я видел отсветы жаркого пламени на деревьях. Меня швырнули возле огня, я с трудом приподнялся, сел. В спину жгло, но дикари смотрели с жутким интересом, и я опасался шевелиться.

– Поймали? – раздался за моей спиной сильный голос. – В жертву Мардуху его!

Из-за костра вышел молодой загорелый красавец огромного роста, мускулистый, широкий в плечах и тонкий в поясе. На нем была лишь набедренная повязка из шкуры леопарда, на бронзовой коже проступала татуировка, характерная, как отметил я автоматически, для древних славян и германцев в пору их этнической общности.