– Тётя Таля приехала! – падает в мои объятия и смачно целует в щеку.

– Привет, солнышко, – обнимаю рыжее чудо. – А у меня для тебя особый подарок, – шепчу ей на ухо и лезу в сумочку.

– «Алёнку» привезла? – загораются голубые глазки девочки, а губки складываются бантиком, – обожаю Леночку, безумно на меня похожа и внешне и по характеру.

– Уже подсмотрела? – улыбаюсь.

– Ага, – кивает, доставая нос из моей сумки в ожидании своей шоколадки. – Спасибо, – снова целует.

Подхватываю её, и мы падаем за стол. Болтаем, пока нас не прерывает сестрица моя старшая.

– Что с дачей решила? – прямолинейно спрашивает.

– Ничего, – бурчу. – А должна что-то конкретное? – поглядываю с прищуром.

– Как-то нечестно получается. Чего это всё тебе досталось?

– Может, это потому что всем остальным просто всю жизнь помогали? – ехидничаю. Баба Дуся всю пенсию спустила на твоё образование.

– И что в этом такого? – возмущается Машка. – У меня просто конкуренция в институте выше была, чем у тебя! Вот я и не смогла на бюджет пройти.

– Ага…

Соглашаюсь, а у самой щеки наливаются румянцем. Злиться начинаю. Я пахала, как лошадь, чтобы на бюджет залезть. Подрабатывала, чтобы денег не просить у родителей. А Машка? А она, обнаглевшая рожа, с двойки на тройку, вечно несчастной прикидывалась, да и сейчас прикидывается. Всё ей и для неё…

Достала!

Она там снова причитает, а я демонстративно не слушаю, с племяшкой в другую комнату играть ухожу. Мама за мной бежит, шипит, шёпотом ругается, что не поймёт, в кого я такая невоспитанная.

– В семье не без урода, – бурчу и топаю за стол, где ждёт меня принц – мечта девиц, без глаз и мозгов.

Сидим, парень строит мне глазки свои поросячьи. Бесит, урод. Настроение совсем портится, когда он номерами предлагает обменяться. Тактично отшиваю, но он не прошибаем, дальше клеится.

– Пап! – решаю внаглую не обращать на него внимания. – Ты можешь со мной на дачу съездить? Хочу посмотреть что там.

– Может, ближе к лету? Что сейчас там делать? – лениво говорит отец.

Вздыхаю. Соглашаюсь. А сама откланиваюсь и домой собираюсь. Да как я вообще в этой семье родилась? Может, я приёмная? Или в роддоме перепутали? Если бы не огненно-рыжие волосы и куча веснушек у всей семьи, анализы бы на родство сдавать пошла.

– Я провожу, – подрывается сосед.

– Квартира моих родителей, – припечатываю его взглядом к табуретке, на которой он сидит. – Я точно знаю, где здесь выход.

Тупой… ой, тупой. Расплывается в улыбке и всё равно топает следом.

– Наташ, – ловит около двери и тянет мне пуховик. – Ты ж знаешь, что нравишься мне, – улыбается, – давай сходим куда-нибудь вместе.

– Слушай, Слав, – косо смотрю на молодого человека, – пойми меня правильно, я не создана для отношений, семьи и всей этой хрени. Не хочу. Ни мужа, ни детей, ни всей этой розово-блевотной романтики.

– Да, я в курсе. Твоя мама рассказала про твой болезненный разрыв с женихом…

Чую брови мои на месте не сидят. С лица линяют. Совсем, что ли? Зыркаю на недоженишка и хлопаю дверью перед его носом, ничего не сказав.

Иду в машину и пинаю ледышки, которые дворник отколол, чистя дорожку у подъезда, но не убрал. Носок на сапоге оббиваю. Злюсь вдвойне.

Какое им дело, что у меня в жизни творится? А мама с этими замашками свахи совсем из ума выжила. Готова меня под каждого подложить, как мы с Захаром расстались. Это она ещё не в курсе об истинной причине нашего разрыва. А то вообще бы умерла.

Залезаю в свой старенький «Патрол» и завожу. Греется, тарахтит, на СТО бы заехать. Движок глянуть, не нравится мне этот звук, да подвеску после зимы, масло менять пора. Дел вагон. Когда на дачу-то ехать со всеми этими проблемами?