На вопрос, как ему найти К. И. Лопухину, группа из трех молодых журналистов, куривших в старых креслах вокруг чахлой пальмы, стала переглядываться и загадочно улыбаться. Очкарик сказал:

– Ну вот, еще один «охотник за привидениями».

– Она сидит в конце коридора, за поворотом, кабинет 21, недалеко от туалета, – сдерживая улыбку, ответила девушка.

«Над чудаками всегда потешаются, – думал Крымов, шагая по длинному коридору. – Синдром толпы, синдром изгоя».

Вскоре он постучался в дверь кабинета номер 21.

– Войдите, – послышался женский голос.

Крымов открыл дверь и вошел. Это был оскорбительно крошечный узкий кабинет, похожий на монастырскую келью. За компьютером сидела огненно-рыжая девушка в синей водолазке и круглых очках. Ее огромная вьющаяся копна волос была похожа на взбитую пену. Рядом с ней лежали телефон и диктофон. Девушка вопросительно посмотрела на Крымова – ее испытующий взгляд торопил. Лицо журналистки густо было усыпано рыжими веснушками.

Андрей приветливо улыбнулся:

– Добрый день, это вы – Кассандра Ивановна Лопухина?

– Она самая. Долго искали мой кабинет?

– Мне подсказали.

– Хмыкая и зубоскаля, наверное?

– Не без этого.

– Как они вас назвали? Ведь ко мне приходят только чудаки. И сама я чудачка.

Крымов вздохнул:

– Охотником за привидениями.

– Ну разумеется. Кем же еще? Ничего нового эти тупицы не придумали. А кто вы на самом деле?

– Андрей Петрович Крымов, частный детектив.

– Тоже нормально. Зачем же я вам понадобилась, Андрей Петрович, частный детектив?

– Просто Андрей.

– Хорошо, – кивнула она. – Какой у вас ко мне вопрос?

– Меня очень заинтересовала ваша статья о призраке барона фон Шварца. Так, что, прочитав ее, я даже сон потерял.

Кассандра усмехнулась.

– Рада, что вам понравилось. А там есть отчего потерять сон.

– Кстати, простите за вопрос, а почему такая талантливая журналистка сидит на камчатке, да еще рядом…

– С туалетом? – уточнила девушка.

– Ну да, – кивнул Крымов.

– Мне предлагали в общую, но я бы там и двух строчек из себя не выдавила. В той-то компании! Чаю сделать, Андрей? Он только что вскипел. У меня и печенюшки есть.

– Будьте так любезны.

– Буду, и с удовольствием, – улыбнулась девушка и живо встала. И водолазка, и джинсы – все было под цвет ее синих глаз. – Вам зеленый или черный? – у обшарпанной тумбы с чайником, которая служила тут кухонькой, спросила она.

– Черный, – ответил он.

– А я буду зеленый.

Когда они приступили к чаепитию, Кассандра стала рассказывать о своих приключениях в Девьих горах, которые она облазила вдоль и поперек, о Жигулевской кругосветке, о том, как однажды едва не потерялась в пещерах. Ее движения были уверенными и четкими, речь правильной и точной, язык – острым. Слушая ее, Крымов понимал: деятельной Кассандре Лопухиной каждый день приходилось сражаться за свою независимость, за точку зрения, за неизменную самость. Это закалило ее характер, сделало девушку сильной личностью. Ну как же густо у нее были рассыпаны по лицу веснушки! По носу и щекам. Где-то они превращались в сплошные рыжие пятнышки.

– Эти пещеры – настоящий лабиринт, – горячо сообщила она. – Идешь и не понимаешь, когда пора остановиться и топать назад.

– Я знаю, – кивнул детектив, – сам юнцом с товарищами лазил по этим коридорам. А в какой горе вы заблудились?

– В легендарном Царском утесе – он как раз на бывшей территории баронов Шварцев. Мне было интересно, как кошке в новом доме. Зашла слишком далеко и уже не понимала, куда идти, ведь коридоров целая сеть, – энергично рассказывала Кассандра. – Ребята как сквозь землю провалились. А я думала: дура! дура! Как могла остаться одна? Ниточку за собой не оставить? Ведь столько людей пропало в этих проклятых коридорах. Навсегда, как я знала, сгинули! Вот когда поняла, что такое «прошиб холодный пот». Остановилась, вросла в камень. Стою, а сердце выпрыгивает. И вот тогда, в темноте, мой фонарик и наткнулся на того старичка.