– Не надо играть со мной в эти игры, Олег Батькович.

– Константинович, – поправил он, скользя взглядом по ее лицу.

Таня отодвинула его от себя, выскользнула в крошечный коридор, путь из которого вел в еще более тесный угол со стиральной машинкой и советского вида буфетом, ее спальню и на улицу.

– Ваша одежда, смартфон и даже мелкие купюры говорят сами за себя.

Ей с того момента, как ввели новые банкноты крупного номинала, удалось подержать такую единожды, а сегодня второй раз, а та, что он дал ей, была новехонькая, хрустящая, пахнущая фабрикой Гознака. Ее даже проверили в универмаге, надыбав где-то машинку с ультрафиолетовой лампой.

– Так что почистите картошку, пожалуйста. Олигархи ведь это умеют?

Глаза мужчины потемнели, он повел подбородком в сторону, словно говоря, что едкое в ее сторону, но вместо этого спросил:

– А покрутиться?

Таня улыбнулась, в этот раз быстро поняв, к чему он клонит.

– Вы невозможны, – проговорила она, прежде чем выскользнуть на улицу к разместившимся под дверьми котам. – Придется звать соседа или еще кого, а мне этого ужасно не хочется.

– Ведьма! – донеслось ей вслед, прежде чем дверь отрезала звуки кухни, но окна оставили картинку провожающего ее взглядом мужчины. Он качал головой глядя на нее.

Та провозилась на улице добрых пятнадцать минут, выискивая, а потом вытаскивая подвесные клумбы, что должны были приютить клубни купленных гиацинтов.

– Давай помогу?

Сосед не спрашивал ее, а скорее ставил в известность, забрал у нее из рук продолговатые клумбы и унес их в дом. Настал черед Тани качать головой, и так поспешно, чтобы тот не оглянулся и не увидел ее изумления в окне.

Она не должна расслабляться.

Это всего лишь маленькие знаки внимания, в том числе то, что он хвалит ее филейные части. Так часто бывает, когда, изголодавшись по чему-то, подобрав осколки разбитого сердца и из желания отомстить, ты видишь ухаживания и признаки чего-то большего там, где их нет. Вот и он просто шутит, а уж то, что владеет мужским шармом, так и вовсе не виноват.

***

Олег

– Выходит, что я начистил картошку только себе? – Он отложил вилку, в очередной раз взглянув на девушку напротив.

Простой и вкусный, а главное горячий ужин был тем, что надо в конце непростого дня. Мышцы приятно ныли, дав понять, что они еще на месте и не атрофировались от постоянных поездок в авто. Даже походы в тренажерный зал не давали тех ощущений, что были в теле на данный момент.

– Видимо, да. – Женщина напротив отодвинула от себя крохотную пиалу и улыбнулась одними глазами, вновь окрасившимися в цвет весенней листвы. – Зато как много и все ваше.

– Я не обжора, – ответил Олег, посмотрев на пустую, почти вылизанную тарелку. – Даже если сейчас кажется иначе.

– Я верю вам. – Она поднялась из-за стола. – Физический труд требует больших калорий, чем интеллектуальный.

Олег не хотел, чтобы она уходила и продолжила заниматься делами. Он уже и не помнит, когда сидел вот так за столом, в приятной компании и в полном покое, несмотря на одолевшие за пределами стен неприятности.

– Не уходите, посидите со мной еще чуть-чуть, – попросил он ее внезапно.

Рестораны и изыски, творимые нанятым поваром, не давали ощущения уюта, а теперь, как он понял, и ощущения дома. Лера (любовница) не готовила, максимум варила кофе и делала бутерброды с шоколадной пастой, а вот так, чтобы она ждала его, перед этим наготовив борща – никогда. Обычно они шли куда-то или ели то, что наготовил Виктор.

– Нет.

Рыжая выскользнула из-за стола, взмахнув волосами, забранными в высокий хвост. Вообще, она выглядела уставшей, но при этом была безумно хороша. Разрумянившаяся, с блестящими глазами и улыбкой, что освещала ее лицо, вытаскивая наружу таящийся в душе свет.