Пока я вытаскивала из сумки паспорт и трудовую, Макс подошел к кофеварке, сделал кофе себе, потом, не спрашивая, Кристине. Поставил перед ней кружку и повернулся ко мне:

- Будешь?

- Да, спасибо. Американо. Одну ложку сахара.

- Я помню.

Меня всегда поражала способность Макса запоминать массу совершенно ненужных ему мелочей. Он уже год работал в центральном офисе, но все равно помнил, какой кофе я пью. Такие мужчины не забывают всевозможные даты, размеры жены и даже день рождения тещи. Впрочем, Макс женат не был. Насколько я знала, у него и девушки постоянной не было. После какой-то мутной драмы в студенческие годы на серьезные отношения он не замахивался. Монахом не жил, конечно, но и всех женщин сразу… как некоторые… тоже не любил. У нас с ним не сложилось. Даже толком и не началось. После пары свиданий стало ясно, что не искрит, причем обоюдно. Он был мне симпатичен, но не более того.

Присев с кружкой на страшный диван, я вспомнила, как мы познакомились.

***

К концу одиннадцатого класса детство во мне гуляло вовсю. Кому не мечталось стать путешественником и объездить весь свет? У большинства это проходит, оставляя рудиментом желание иногда прокатиться в турпоездку, непременно с комфортом. У меня не прошло. Я все так же бредила экзотическими странами и невероятными приключениями. Мама уговаривала включить голову, я не слушала. И с треском провалилась на геофак университета, хотя училась неплохо.

Кого-то другого это, наверно, отрезвило бы, но только не меня. Проработав год регистратором в поликлинике, я снова пошла на штурм, но теперь в педагогический. Потом с невеселым смехом вспоминала грандиозные планы окончить аспирантуру и стать великим географом, но тогда это было всерьез.

Возможно, даже и получилось бы, если бы на четвертом курсе лысый шестидесятилетний научрук не предложил мне привезти флешку с курсачом к нему домой. Я вежливо отказалась, привезла на кафедру, и… ничего не произошло. А через год он отдал мой диплом самому злобному оппоненту и под каким-то благовидным предлогом не пришел на защиту. На меня смотрели как на прокаженную. Оппонент мою работу старательно размазал, и вместо ожидаемого «отлично» я еле вытянула на «хорошо». Сомнений в том, что это месть, у меня не было, но бодаться смысла не имело. Равно как и ломиться в аспирантуру. Если только на соискательство – но запал уже пропал.

Два года я преподавала в школе. Единственным плюсом было то, что находилась она в трамвайной остановке от дома. Все прочее – один огромный жирный минус. Я поняла, что ненавижу детей, родителей, а больше всего – географию. Когда ко мне начал клеиться сорокалетний разведенный учитель физкультуры, стало ясно: надо что-то менять.

Моя бывшая одноклассница Лия как раз устроилась в медицинскую клинику на Парнасе администратором и позвала меня к себе в пару. В зарплате и графике работы я выигрывала, но это фактически означало вернуться к тому, от чего ушла семь лет назад. И все-таки они с мамой вдвоем меня уговорили: мол, это временное, ничего не мешает работать и искать что-то получше. Можно подумать, легко найти работу географу!

Все вышло по классике: ничего нет более постоянного, чем временное. Лийка через два месяца уволилась, а я осталась, хотя особого восторга работа не вызывала. Крупная медицинская сеть «Альтермедика-групп» открыла по всему городу подсеть «Поли-клиник»: альтернативу районным поликлиникам там, где их не хватало, причем с оплатой по ОМС. «Северная долина» была из них самой крупной и, как я потом узнала, самой бестолковой. Да и в целом дело толком не продумали, поэтому все здорово буксовало. Администраторы работали по двенадцать часов через день – и ни секунды свободной. В туалет и кофе попить ходили по очереди.