К тому же, раз уж все так складывается, можно будет попробовать одну штуку, которую он давно хотел сотворить, но все как-то не складывалось...

***

Девчонка, попав в объятия некроманта, коротко пискнула и сомлела, обвиснув горячим, сладко пахнущим, юным телом на его руке. Опустив беглянку на ближайшую моховую кочку, Хлад споро связал наемника его же ремнем и шнурками от ичиг. Пусть полежит, подождет. Придет и его очередь.

Отлично изучивший за прошедшее лето все окрестные тропинки, некромант быстро побежал туда, где кусты подходили максимально близко к дороге, на которой сегодня так не повезло разграбленному обозу. Не то, чтобы он боялся — полтора десятка наемников не та сила, чтобы напугать некроманта, но для его целей им желательно оказаться в максимально целом виде.

Возможны и варианты, но для первого раза он хотел сделать все как можно правильнее, а «псы войны» — это вам не жертвенные агнцы, кротко ждать пока их спеленают они не будут. Значит что? Будем ловить их на внезапности! Дошел, ускорился, рванулся и...

Мало кто из будущих «жертвенных баранов» некроманта смог бы связно рассказать как он дошел до жизни такой: серый вихрь в котором мелькал черный посох прошел по поляне за считанные секунды. Никто толком и понять ничего не смог. Только что радовался добыче, предвкушал развлечение с девчонкой, которую вот-вот притащит дружок и вдруг на тебе — удар прилетевший из неоткуда, темнота и тишина...

Ну, вот. Теперь только осталось связать добычу и на какой-нибудь телеге отвезти ее в давно запримеченный ложок, с крохотным родничком и достаточно ровной и просторной полянкой без высокой растительности — то есть со всем, что ему нужно для проведения ритуала. Хлад аж зажмурился от предвкушения: до чего же он любит осваивать новое!

Впрочем, раз уж он все равно вмешался, сделает и еще одно доброе дело : заклинание будто само собой слетело с вершинки его посоха и накрыло собой весь участок дороги с телегами и людскими телами на ней. Еще секунда и у всех тел свернулась кровь на ранах, только и разницы, что живых эта мера спасла от дальнейшей потери крови, ну а мертвых... А что «мертвых»? Им, как известно, подобное не помочь, ни повредить уже не могло...

***

За девочкой Хлад вернулся до того, как она пришла в себя. Побрызгал в свежее личико водичкой из ближайшего бочажка и изумился звездной синеве её глаз опушенных длиннющими черными ресницами.

Надо же — волосы светлые, немного вьющиеся, а брови и ресницы будто сажей подкрашены! Что те, что другие — дугами как луки. Личико белое, с нежным румянцем и без следа загара. Как такое может быть у крестьяночки? Догадка оказалась верной: и не крестьянка она вовсе. Оказалось, что просто ехала с крестьянским обозом. Да вот не доехала...

Двух спутников, что должны были сопроводить ее к дяде, убили чуть ли не первыми. Каждому по стреле досталось. Наемники не дураки — самых опасных противников «издаля» выбили. А что ждало ее, не вмешайся Хлад, можно было предсказать и без дара прорицателя!

И не босая она была, просто сапожки телесного цвета при беге не разглядеть было на стройных ножках. «Эх, и хороша же девчонка, ну просто ягодка-малина!» - вздохнул Хлад про себя, но тут же себя и одернул, - «хороша Маша, да не наша! Не по зубам тебе, бродяге, такие ягодки!»

Как тебя хоть зовут, краса ненаглядная? - обратился он к девушке, сообразив, что они вот уже сколько беседуют, а познакомиться так и не сообразили!

- Аля... Альбинга... - зарделась маковым цветом девчонка. Впрочем «альбинга» — это и есть местный цветок вроде земного лесного колокольчика, только цветущего розовыми или белыми душистыми цветами.