- Можете снять повязку.

И на том спасибо, мил человек…

Сдернула тряпку с лица, с трудом проморгалась. Освещение не было ярким, скорее — приглушенным. Но даже оно ударило по глазам слишком резко.

- Добрый вечер. - Мужчина старался быть вежливым. Или не хотел пугать сразу?

- И вам не болеть.

- Ангелина Кравцова? Это ведь вы?

- Нет! Конечно же, нет!

От радости хотелось петь и плакать! Это ошибка! Меня перепутали с кем-то. А сейчас извинятся и вернут назад.

Я, в принципе, готова и сама домой добраться! Даже пешком по снегу — неважно. Главное, чтобы выпустили и обратную дорогу показали!

- Это ваше фото?

На большом экране навороченного телефона была моя фотография. Не самая удачная, конечно… Я бы другую поставила… Боже, о чем я думаю, вообще?!

- Мое. Да. - Хоть снимок и не лучший в моем портфолио, изображение ни с кем не перепутаешь.

- Тогда зачем вы врете? - Мужчина выразительно свел брови к переносице. Он как бы еще не сердился, но всячески демонстрировал, что недоволен.

- Потому что я - Дворжецкая! А никакая не Кравцова!

Ну, глупости. Знаю. Нечем, в принципе, гордиться. Эта фамилия непонятным образом досталась кому-то из предков, и все прекрасно знали, что никаких дворянских корней у нас не было.

Но вся семья очень любила легенду про каких-то польских дворян в семнадцатом колене. И я ее тоже любила, больше по привычке.

- Александр Кравцов кем вам приходится?

- Как это — кем? Законным мужем! - Мужем я гордилась не меньше, чем девичьей фамилией.

Но эта гордость не помешала мне так и остаться Дворжецкой. Дети будут Кравцовы. Если теперь еще будут…

- Ну, значит, никакой ошибки нет. Все правильно. А неточности в данных не критичны.

Товарищ, который мне вовсе товарищем не был, довольно уселся на диван.

- Вы тоже присядьте, Ангелина. В ногах правды нет.

- А я… надолго тут? - Приземлилась на кресло, выбрала самое дальнее от него.

- Пока не надоест.

- Кому?

- Мне, естественно.

Наглый. Какой же он, все-таки, наглый! Этот противный чурбан с ехидной улыбкой пугал своей уверенностью и конкретно так раздражал. Какого лешего, черт возьми, я здесь оказалась и вынуждена терпеть дурацкие ухмылки от незнакомого лысого мужика?

Праведная злость вернула на землю. В конце концов, мы же не в сказке? И я не обязана падать ему в ноги, умоляя о пощаде? И тем более не должна любоваться этой бессовестной мордой, хоть и крайне симпатичной?

- А кто вам дал право так себя вести, вообще-то? - Мой голос прорезался и окреп. Пальцы нервно заерзали по обивке кресла. Я сама с трудом сдерживалась, чтобы не начать шевелиться всем телом.

- Ваш муж.

- Кто?

- Ну, бывший муж, если быть точным.

- С чего это он бывший? Утром еще уходил из дома совсем настоящим.

- Это вы так думаете, Ангелина. Кстати, предлагаю перейти на  «ты». Нам предстоит очень много и близко общаться. К чему эти формальности? - Мужчину вообще не тронули мои выпады. Он даже бровью не шевельнул.

- Я даже не знаю, как вас зовут.

- А очень надо?

- Конечно. Когда закапывать будут, нужно что-то на кресте писать. Хотелось бы знать, что конкретно.

Ну, не очень умно. Согласна. Кто дергает зверя за усы, только-только попав в берлогу? Ангелина Дворжецкая, собственной персоной. Она, когда нервничает и злится, вообще делает многое из того, что не положено.

- А ты забавная. Буду Ангелом звать.

- А я тебя — Демоном. Только предпочла бы заочно, без вот этих приглашений в гости.

- Ты не поняла, милая. Это твой дом теперь, и ты не гостья, а постоянная обитательница.

- Да с какого перепугу-то? Я даже могу попить с тобой чай. А потом, пожалуйста, верните туда, где взяли!