– Боюсь, все произошло не совсем так, – пробормотал Джонатон.

Оливер вопросительно посмотрел на приятеля, и Джонатон, словно собираясь с силами, сделал глубокий вздох.

– Я согласился жениться на ней.

Оливер мгновенно заулыбался и поднял бокал.

– Хороший конец истории, старина! Должен сказать, ты заставил меня изрядно поволноваться в течение нескольких минут.

– Но я думал, что все лишь представление, розыгрыш.

– Нет, это не розыгрыш.

– Теперь-то я и сам знаю, но тогда… – В голосе Джонатона вдруг зазвучала нотка надежды. – Следовательно, я могу утверждать, что, поскольку согласие получено обманным путем, оно недействительно.

Оливер с недоумением уставился на Джонатона, словно не веря услышанному:

– Ты, случайно, не забыл, что имеешь дело с женщиной, которая пытается избавить своих сестер от нищеты?

– При чем тут я? Ты глава семейства и должен их обеспечить. Разве они не могут и дальше жить с тобой?

– В качестве бедных родственников? – Оливер покачал головой. – Это как раз то, чего Фиона пытается избежать. У нее и у ее сестер достаточно гордости, чтобы согласиться на это.

– Зато женить на себе абсолютно незнакомого мужчину гордость, по-видимому, не мешает… – резко заметил Джонатон.

Оливер прищурился:

– Осмелюсь предположить, это было очень непросто для нее.

Джонатон помолчал, затем покаянно вздохнул.

– Вероятно, ты прав, приношу мои извинения. – Маркиз снова вздохнул. Если бы он не был таким болваном и не стал бы приписывать моменты колебания или неловкости, которые уловил в глазах Фионы, хорошей актерской игре, то мог бы понять истину не тогда, когда стало уже поздно, а гораздо раньше. – И все же это было недоразумение. Ужасное, кошмарное недоразумение. Она наверняка это поймет, и тогда…

– Что тогда? Прости, но я не понимаю. – Оливер медленно поднял глаза на приятеля. – Ты говоришь, что попросил мою кузину выйти за тебя замуж…

– Я согласился жениться на ней, – поправил его Джонатон. – Она сама попросила об этом.

– Тем не менее обещание дано, не так ли?

– Да, но…

– В таком случае ты обязан это сделать, поскольку связан долгом чести.

– Скажи лучше – попал в ловушку. – Джонатон быстро допил виски. – Да-да, в ловушку, как крыса. – Он стукнул бокалом о стол и устремил обвиняющий перст на приятеля: – Это ты виноват, что я оказался в такой переделке, и, значит, должен помочь мне из нее выбраться.

– Боюсь, тут ты ошибаешься: я скорее рад, что ты женишься на моей кузине. Что до вины, в этом деле она всецело лежит на тебе, Джонатон. – Оливер с минуту молча смотрел на приятеля. – Она лгала тебе? Может, она выдавала себя за другую женщину? Она соблазняла тебя, угрожала, была нечестной по отношению к тебе?

– Нет, она была чертовски соблазнительной. – Джонатон вздохнул. – И абсолютно честной, но я этого не знал.

– Зато теперь ты знаешь все. Добро пожаловать в нашу семью.

– Нет, Оливер. – Джонатон энергично замотал головой. – Независимо от того, насколько идеально твоя кузина подходит мне, я не женюсь из-за какой-то ошибки. Разумеется, я дам ей понять, что…

– Кому вы дадите понять? – послышался от двери женский голос.

Джонатон поспешно повернулся к двери и затаил дыхание. Фиона выглядела столь же очаровательно при свете дня, как и при газовом освещении.

– Добрый день, мисс Фэрчайлд. – Джонатон постарался придать лицу официальное выражение.

– Здравствуйте, Джонатон.

Она улыбнулась, и словно весь мир засиял вокруг нее. В ее движениях угадывалась неземная грация, и двигалась она, как будто вообще не касаясь пола.

– Я так хотела снова увидеть вас!