Бабушка что-то запричитала, но Данка её уже не слушала. И тут её осенило.

- А Лерка?

- В этом году ещё не было. Но когда приезжает, заходит, про тебя спрашивает… Или мать и того не сказывала?

Дана покачала головой.

- Дела… - раздосадовано причмокнула Прасковья.

А уж как Данка была расстроена!  Но, как говориться, сама виновата. Надо было ездить почаще, а не забывать давних друзей. И ведь это всё в век мобильных телефонов и интернета!

А мать… С чего бы ей было что-то скрывать? Глупость какая-то. Но разобраться в этом стоило. И, чуяла Данка, как можно скорее.

***

Данка и не заметила, как задремала, хоть мысли её и метались в смятении относительно рассказанных бабушкой событий. Но свежий воздух и внезапно навалившаяся усталость сделали своё дело и она, растянувшись на всё ещё «своей» кровати, быстро задремала.
Разбудил её несмелый, но настойчивый стук в дверь. Бабушки не было, и пришлось поднимать себя и тащить к двери, проверять, кого там принесла нелёгкая.
- Ватруша?!
Голос стоявшего за порогом парня… ммм… приятной наружности был знаком, а вот сам он… не особо. Средний рост, не совсем олимпийский атлет, но достаточно развит, тёмно-русые волосы, орехового цвета глаза. И нос такой, не то что бы курносый – лишь слегка вздёрнутый кверху. Но откуда он знает её детское прозвище? Стоп… Да это ж Стас!
- Север?! – ответила она ему «взаимностью» - дразнилкой из детства.- Это ты?
Молодые люди пялились друг на друга, не стесняясь, какое-то время не зная, что ещё сказать – так оба изменились в глазах друг друга.
- И давно ты приехала? – первым отмер Стас, поражённо разглядывая злейшую «врагиню» своего детства. Только вот тогда она выглядела совсем по-другому. Вечно голодный хомяк, не влезающий в джинсы, в которых приехала, розовые откормленные щёки и по пирогу в каждой зажатой ладони. А теперь Данка заметно изменилась. Да, у неё имелись округлости, но лишь там, где им и положено было быть. Весьма симпатичные округлости… С щеками тоже был полный порядок, как и со всем остальным. Это как-то не совсем вязалось с обликом Ватруши, и Стас был весьма удивлён подобными переменами.

- Утром. – машинально ответила девушка, в свою очередь удивляясь переменам, постигшим тело Стасика-Севера. В детстве он не то, что был хлюпиком – скелетоном в чистом виде, с торчащими в разные стороны рёбрами а-ля дистрофия крайней степени. А теперь, как говорится, было за что пощупать. И перерос он её почти на голову. В детстве же казалось, не бывать этому – Север дотягивал ей едва до плеча. – А ты?

- Утром. – вторил ей парень. – А ты… надолго?

Раньше они таких светских бесед не вели. Крыли друг друга на чём свет стоит и обзывали последними словами, глядя в глаза и краснея от напряжения.

- Не знаю пока… А ты?

Стас, наконец, вспомнил, зачем он пришёл.

- Как раз вот пытаюсь выяснить. Телефон не одолжишь на работу позвонить? Я свой посеял в чистом поле… - он улыбнулся, и эта улыбка что-то кольнула в душе Данки.

Не замечала она раньше такой красивой улыбки на когда-то ненавистной физиономии Севера. Ну и дела…

Девушка выудила из сумочки свой розовый мобильник, увешанный разными пушистыми рюшечками, и протянула его Стасу. Мускулистый объект на заставке заставил Севера нахмуриться – парень её, что ли? Но сейчас нужно было думать не об этом.

С трудом вспомнив номер любимо-ненавистной конторы , парень набрал его, и почти сразу же получил ответ на том конце связи.

- Эдуард Семёнович, это я, Станислав Северский. Понимаете, я, как бы вам сказать…

Он вышел, заметив, что Данка открыто подслушивает его разговор, но ему было стыдно обсуждать свой промах при девушке,  и продолжил уже на улице. Дана теперь слышала только его обрывки. После пяти минут ожиданий, Стас вернулся, протянув ей назад весьма нагретый мобильник. Вид Севера был взволнован.