Так что, они заучивали наизусть маршрут, проговаривали варианты событий, от встречи с охраной метрополитена, до стычки с «чёрными диггерами» или гигантскими крысами – в Интернете ходили байки и не про такие ужасы, встречающиеся в подземной Москве. И когда задребезжал старенький механический будильник, Ромка не сразу понял – и когда это успело наступить утро?

Ехать в центр решили на такси. Вызывать машины не стали, из квартиры выходили по одному, озираясь в поисках возможной слежки. Обошлось: похоже, у ОВДшного начальства руки в самом деле ещё не дошли до поисков «подозреваемых» по делу об исчезновении стажёра Онуфриева. Так что, к десяти утра все пятеро были уже на Варварке – держались друг от друга на расстоянии в десяток шагов и не сводили глаз с Ромки, которому досталась роль старшего группы.

Долго ждать не пришлось. Утро выдалось не по-летнему унылым; накрапывал мелкий дождик, и народу на улице почти не было. Ромка улучил момент, когда возле нужной им подворотни не оказалось ни одного прохожего, подал спутникам знак – и они по одному прошмыгнули мимо припаркованной «Газели» во двор. Железная дверь в подвал обнаружилась, как это и значилось в записях Виктора, в противоположной от подворотни стене. Ромка огляделся – никого. На ходу выдёргивая из-под полы заранее припасённую монтировку, он пересёк двор. Навесной замок сопротивлялся недолго – и сдался с громким металлическим щелчком. Из подвала пахнуло затхлой сыростью и мышами; они по одному спустились по склизким ступенькам. Шедший последним Колян подпёр дверь изнутри куском доски, а Ромка уже шарил лучом фонаря по стенам. Где-то тут должна быть решётка, за которой открывается шахта вентиляционного колодца… вот же она, завалена кучей всякого хлама!

Спустившись по поржавевшим скобам (Шурик и Ромка вдвоём страховали Евсеина) они оказались в низком помещении, посреди которого громоздилось нечто массивное, угловатое, с жестяным кожухом в форме улитки. Этот механизм Шурик, чуть поколебавшись, объявил вентилятором, того типа, что ставили в бомбоубежищах.

Дальше был прямой, как стрела, коридор, по сторонам которого то и дело мелькали стальные двери, все до одной наглухо запечатанные. С интервалом в пятьдесят метров тоннель перегораживали гермозаслонки – по счастью, все открытые. Возле каждой на стене имелась коробка с рубильником, чтобы в случае угрозы можно было отсечь часть тоннеля.

Коридор заканчивался комнатой, уставленной решётчатыми ящиками воздушных фильтров – проржавевших, покрытых толстенным слоем пыли. Подтверждалась версия Шурика: похоже, они действительно попали в заброшенное бомбоубежище, построенное, судя по шильдикам на оборудовании, ещё в пятидесятых годах прошлого века.

Из комнаты с фильтрами вёл другой коридор, через два десятка шагов упиравшийся в массивную гермодверь, на этот раз, запертую. Дверь была снабжена электроприводом, причём проводка – это было видно невооружённым глазом, – давно сгнила и не действовала.

Но открывать её и не требовалось. Пошарив лучом фонаря по стенам, Ромка отыскал отмеченный на карте неприметный проход, за которым они упёрлись в тупик – преграду, сваренную из стальных листов. Один из листов был прихвачен небрежно, наискось – несомненно, работа ребят Войтюка. Значит они на правильном пути!

Сварочный аппарат отыскался поблизости, в нише, прикрытой сгнившими досками. Шурик проверил баллоны, удовлетворённо поцокал языком и велел спутникам отойти подальше. Подкрутил латунные вентили на изогнутой в виде буквы «Г» горелке – и провёл вспыхнувшим острым язычком голубого пламени по сварному шву.