Силантий сделал шаг.

Эх, давно надо было покаяться, попросить прощения. Ведь не заслужила она такой доли. Кабы не он, могла и по любви замуж выйти, и прожить совсем иную, счастливую жизнь – ту, которую он ей не смог дать. Да и не старался Русалов этого сделать. Любил как проклятый – цыганку. Может, и впрямь она его тогда приворожила? Только Дарина умерла, а Софья – вот она, теплая, живая. Не заслужил он ее, ох, не заслужил.

– Софья, скажи только, в чем винишь меня? Верным был тебе все годы. Заботился.

– Силантий, ты ведь и сам все знаешь, понимаешь. – Она резко обернулась и уставилась ему в глаза. Силантию отчего-то стало по-настоящему страшно. И не хотелось ему услышать то, о чем он просил, но он понимал – уже не остановить и не исправить! – Но раз хочешь от меня слышать, пожалуйста. Помнишь, как ты к моим родителям свататься пришел? Столько лет прошло с тех пор, а я помню тот день как сейчас. Как увидела тебя – в тот же самый миг полюбила!

Сердце Русалова пропустило удар и замерло, словно боялось биться дальше.

– А помнишь, ты уехал от турок отбиваться? Меня одну оставил. Я ведь даже не знала, вернешься ты живым или нет. Но верила и молилась каждый день. Минуты считала до встречи с тобой.

Силантий невесело усмехнулся. Отвел взгляд от глаз жены, разглядывая потемневшие волны пруда. Как он мог не помнить? В тех боях генерал надеялся, что его найдет шальной штык или сабля турка. Избавит от горечи-тоски. В бою погибнуть не зазорно. Да только вражьи клинки и пули от него как от заговоренного уходили. В самое пекло лез, а все как с гуся вода. Русалов тогда маленько успокоился. Решил, что цыганское проклятье не работает, и раз судьба его бережет, то не стоит ее лишний раз искушать. А раз решено, значит, сделано. Вернулся домой с орденами. Родилась Марья. Жизнь пошла своим чередом.

– Пока ты воевал, ко мне приходил твой товарищ Антон. Замуж меня он звал, Силантий. Говорил, что не любишь, а только о цыганке своей и мечтаешь. Увезти меня обещал туда, где ты бы нас не нашел. – По ее красивому лицу скользнула дьявольская улыбка. – Отказалась я, потому как тебя одного любила.

От упоминания имени предателя Русалов непроизвольно сжал кулаки.

Даже не знал, какие слова подобрать. Да и нужны ли они? Ведь Софья уверена, что он ее не любит и не полюбит никогда. Эх, если бы Антон не погиб тогда, пару лет назад, то он бы голыми руками придушил его сейчас.

И тут же закралась крамольная мысль. А что, если бы Софья не отказалась? Может, лучше бы ей с Антоном было? Ведь любил он ее, выходит? Или просто больно ему сделать хотел?

Гадать уже бесполезно.

– Софья, прости меня за все. Да, не разглядел я твоей любви, но ведь все еще может поменяться! Сколько лет мы уже вместе? Дочка подрастает. – Он шагнул к ней с намерением обнять, но Софья отпрянула от него, как от прокаженного, и шагнула в воду. Точно безумная, она принялась пятиться от него, заходя все глубже. А когда черные воды пруда скрыли ее по пояс, остановилась, замерла, уставившись на свое отражение:

– Силантий, что это? Кто это?!

Русалов обомлел. Вместо лица супруги в мелкой ряби воды явно угадывались жгучие черты Дарины.

Черные волосы рассыпались по плечам, глаза горят дьявольским огнем. И улыбка… Улыбка палача, пришедшего за жертвой, и то была бы более сострадательной!

Чтобы не видеть этого кошмара, Силантий крепко зажмурился и почти сразу же услышал крик жены и громкий всплеск. Распахнув глаза, он не увидел Софьи. Только круги по воде идут, а в них расплывается отражение Дарины и слышен ее смех…