‒ Я собирался спать, ‒ залез в тачку брат.

‒ Поехали, ‒ прорычал я, теряя последние остатки своей выдержки.

Рамир завел двигатель и быстро доставил меня до нужного дома. Здесь жили ее бабушка и отец. Скорее всего, красавица приехала навестить родственников. Я приоткрыл окно: мне стало душно. Свежий, прохладный ветер остудил мое пламя, что сжигало изнутри. Мои глаза начали бегать по окнам. Ни в одном не горел свет. Нужно было приезжать утром, но вряд ли я смог бы заснуть. Вряд ли я вообще теперь смогу спать, пока она не окажется в моей постели.

Мои глаза уловили еле заметный силуэт крохотного тела в окне. Это она. Тьма позволила мне хорошо разглядеть каждый ее изгиб. Она прекрасна. Я не могу дождаться, когда мои руки начнут изучать ее, когда я почувствую тепло женского тела, услышу ее прекрасный голос. Это произойдет очень скоро, ведь теперь я ее никуда не отпущу.

‒ Подставь к ней кого-нибудь из наших. Пусть докладывает мне о каждом ее шаге.

‒ Брат, ты потерял голову, ‒ выдохнул Рамир.

Мы вернулись домой, но этой ночью я не спал. Я искурил все запасы сигарет, хотел достать коньяк, но дольки мозга, которые все еще функционировали, дали мне понять, что это плохая затея. Я намерен завтра встретиться с этой птичкой, и лучше бы это произошло в трезвом состоянии. Черт знает на что я способен под властью алкоголя.

Часы стукнули шесть утра. Я не прикрыл глаза ни на секунду, но чувствовал себя бодро, хоть и понимал, что к вечеру буду словно овощ. Приняв прохладный душ, я спустился на кухню. Никто еще не встал. Мать поднималась лишь к восьми часам. Пришлось самому готовить кофе. Нажав на все кнопки подряд, я все же заставил машину налить мне напиток. Достав телефон, в новостях я не нашел статью ни про сгоревшие склады, ни про убийство Воронина.

Время шло, кофе кончалось, как и мое терпение. Хотелось поехать к Мире, заявить на нее права и сделать своей. Руки сжались на чашке, которая тут же треснула: кофе в ней оставалось немного, но темная жидкость все же испортила скатерть.

‒ Черт!

‒ И тебе доброе утро, ‒ вошел в столовую брат. – Не с той ноги встал?

Я исподлобья взглянул на него и решил промолчать о том, что я сегодня не спал.

‒ Кого ты приставил к Мире?

Он сначала вопросительно взмахнул бровями, а потом растянул на своем лице дебильную похотливую улыбку.

‒ А, ты про ту девушку, ‒ протянул он. – Яна.

Я хорошо знал этого парня. Он из нашего табора и в нашем деле. В случае чего парень сможет защитить мою птичку.

Пока ждал, когда Рамир допьет кофе, я искурил еще пару сигарет. Раздалась мелодия телефона. Звонил Ян. Я сразу же ответил.

‒ Что у тебя?

‒ Девушка отправилась со своей бабкой и какой-то девкой на рынок.

‒ Сейчас подъеду. Не выпускай ее из виду.

Я схватил ключи с полки, накидывая куртку.

‒ Мне с тобой? – спросил брат, наблюдая, как я одеваюсь.

‒ Нет.

‒ Как знаешь. Я мог бы дать тебе какой-нибудь любовный совет.

‒ Я не нуждаюсь в них.

Он закатил глаза. Я, не сказав больше ни слова, выскочил на улицу, сел в свой «Мерседес» и дал по газам. Я не видел ни знаков, ни пешеходных переходов, а на камеры мне и вовсе было наплевать, как и всегда. Мое сознание давно уже было там, рядом с золотоволосой пташкой. У меня руки чесались потрогать ее пряди. Я желал этого, как ничто другое. Еда и сон ушли на второй план. Осталась лишь она.

Мира. Моя Мира.

3. Глава 2

ЗАПРЕЩАЕТСЯ РАСПРОСТРАНЯТЬ КНИГУ НА ДРУГИХ ПЛАТФОРМАХ, КРОМЕ ЛИТНЕТ (УК РФ 146.2)

Всю дорогу я была занята размышлениями о вчерашнем позднем визите Гырцони и еще больше о том, кто они такие и что нам сделают за поцарапанную машину. У меня чесался язык спросить Олю, заезжали ли к ним Гырцони, но с нами всегда находилась бабушка, а я не хотела, чтобы она знала о том, что я в первый же день нашла приключения на свою попу.