‒ Я тоже скучала.
В доме все было по-прежнему. Казалось, что и не пробегали эти тринадцать лет. Деревянный пол скрипел от каждого моего шага. На этот противный звук из кухни выглянула голова бабушки.
‒ Мирочка, ‒ налетела она на меня, целуя в щеки, ‒ как же ты выросла. Красавицей стала. Глаз не оторвать. Ты там замуж не вышла?
‒ Нет, ‒ нервно посмеялась я.
Только этого мне сейчас не хватало.
‒ Я сейчас занята учебой, ‒ солгала я.
До окончания семестра еще несколько месяцев. Я же уехала, никому ничего не сказав. Даже староста не в курсе, куда я пропала. Мама пообещала решить вопрос с больничной справкой. Повезло мне, что она работает в больнице и я могу все свои прогулы сделать официальными.
‒ Ну, рассказывай, как ты там? Я блины испекла. Садись, поешь. Устала, наверное, с дороги.
Я вымыла руки и, схватив блинчик, плюхнулась на стул. Бабушка разместилась напротив меня. Я рассказала ей про учебу, про пары и надоедливых преподавателей. Больше у меня ничего интересного не происходило в жизни студента, не считая любовную линию, о которой я даже не хотела вспоминать.
‒ А где папа? – все же спросила я.
‒ Так на работе.
Мои брови взлетели на лоб.
‒ Да, ‒ протянула бабушка, ‒ он нашел работу.
‒ Надолго? – усмехнулась я. – До первого запоя?
‒ Не знаю. Пока только неделю работает.
У меня не нашлось что сказать по этому поводу. Папа всегда был еще тем бездельником, который хотел все, но не делал для этого ничего. Маме быстро это надоело, и она развелась с ним, выгнала из квартиры, которая досталась ей еще от бабушки, и стала налаживать свою жизнь заново. После расставания она только расцвела.
Может, правду говорят, что одни беды от мужчин?
Я разложила вещи в своей старой комнате и плюхнулась на пружинную кровать. На ней было так удобно и приятно, что сон в один миг завладел мной. Вот только длился он совсем не долго. В комнату влетела Оля.
‒ Мира, вставай. Женька починил мотоцикл. Идем, прокатимся.
Я еще не до конца распахнула глаза, как подруга вытянула меня из кровати и повела на улицу. Я только и успела накинуть на себя куртку и шарф. За забором и вправду стоял парень. Высокий, статный. Оля подбежала к нему, поцеловала в щечку и плюхнулась в коляску мотоцикла.
‒ Залезай, Мир.
Я подошла к паре. Женя улыбнулся мне. От того сопливого мальчика остались лишь веснушки на носу.
‒ Привет! ‒ Он развел руками, приглашая меня в свои объятия. ‒ Я теперь выше тебя.
Я закатила глаза и обняла парня.
‒ Не зазнавайся. Я все еще старше.
‒ На пару месяцев, ‒ фыркнул он, проводя своей ладонью по коротким светлым волосам.
Я прыгнула к Оле.
‒ Мчи, мой верный конь! – крикнула она, заливаясь смехом.
Я улыбнулась, понимая, что и забыла эту деревенскую суету. В городе люди всегда ходили угрюмыми и даже головы не поднимали. Здесь же царил какой-то уют и от каждого человека веяло добром, дружелюбием.
Мы мчались на мотоцикле, который был не в лучшем состоянии, и казалось, что по пути у нас что-то отвалилось. Я не стала расстраивать Олю и Женю, которые, подняв руки вверх, махали всем подряд.
‒ Держи руль, Жень! – крикнула я водителю.
‒ Что?
Ветер дул нам в уши, и из-за этого мы даже себя не слышали. Мои глаза распахнулись, когда я заметила, как на нас летит огромный джип.
‒ Женя!
Он резко вырулил в сторону, но все равно от удара мы не ушли. Наш мотоцикл задел фару большой черной и явно очень дорогой машины.
Батюшки, мы влипли!
‒ Какого хера ты творишь? – из автомобиля выскочил мужчина. – Я тебе руки сейчас оторву, сукин сын!
Я спрыгнула с мотоцикла, переглядываясь с Олей. Та тоже была в замешательстве и спряталась за спиной Жени. Не удивительно, так как один взгляд на водителя автомобиля вызывал ужас. Грубые черты лица, черные глаза и множество татуировок, что виднелись на руках. Несмотря на прохладную погоду, мужчина был одет в черные джинсы и темную рубашку, рукава которой оказалась закатаны по локоть. По цвету кожи и черным волосам я поняла, что перед нами стоит цыган.