Группа машин стоит недалеко от стоянки, но на неё не заезжает, значит, рынок им не нужен. Так что же им нужно?

– Пойдём, – потянула Василиса Лёшку, – пора ехать.

– А как же Злодеи? – разочарованно заныл он.

– Расскажем о них дяде Фонсо. Он знает, что делать.

– Ну, Ва-а-ась…

– Бегом!

Пока добежали до стоянки, оббегая длинный забор, машины уже потянулись на выезд. Их автобус стоит с раскрытой дверью, рычит мотором, мама изнутри сигналит руками: «Быстрее, быстрее!»

Василиса, таща за руку Лёшку, опрометью помчалась через опустевшую парковку. Отставать нельзя, важно, чтобы табор шёл плотной колонной, не растягиваясь, тогда глойти может спокойно утащить за собой все машины.

И тут с дороги послышались выстрелы.

Наперерез головным машинам колонны выскочили из-за поворота те самые внедорожники. Кто-то стрелял в воздух, видимо, требуя остановиться. Но цыгане не стали останавливаться: передняя машина, которая оборудована резонаторами и на которой едет глойти, прибавила ход и замерцала, уходя на Дорогу. Одновременно замерцали, как будто по ним побежала цветная рябь, остальные машины каравана. Василиса впервые видела переход снаружи, и это оказалось очень красиво. Она успела разглядеть, как кричит что-то неслышное напуганная мама, а потом табор исчез. Дети остались одни на пустой парковке, а внедорожники с нападавшими умчались куда-то вдаль.

– Мама! Мама! – закричал осознавший масштаб бедствия Лёшка. – Мама! Вернись!

Он сорвался с места и побежал вслед исчезнувшему каравану, да с такой скоростью, что Василиса его догнала уже далеко за оградой рынка.

[1] Заломай тебя чёрт (цыг.)

[2] Пошли домой (цыг.)

[3] Нецыгане.

– Они уехали, уехали! – рыдал брат. – Они нас бросили!

– Успокойся, – прижала его к себе Василиса, – это вышло случайно. На караван напали, глойти увёл его на Дорогу, а что мы не успели сесть, он никак знать не мог.

– Это я винова-а-ат! – зарыдал ещё сильнее Лёшка.

– Нет, ты не виноват, – слегка покривила душой Василиса.

На самом деле, если бы Лёшка не вообразил себя разведчиком и не кинулся выслеживать злодеев, то они бы сейчас преспокойно ехали с мамой в автобусе, а проблемы решали бы взрослые, как им и положено. Но взрослой вдруг оказалась сама Василиса, а значит, надо, как говорит в таких случаях папа: «Поддерживать моральный дух вверенного подразделения». То есть Лёшки.

– Ни в чём ты не виноват. Просто так вышло. Как там выражается дядя Зелёный?

– Говно случается! – охотно процитировал Лёшка главного механика.

– Вот именно.

– Они же вернутся за нами?

– Обязательно. Но не сразу.

– Почему не сразу?

– Потому что по Дороге можно ехать только в одну сторону, дядя Фонсо объяснял. Нельзя просто так развернуться и попасть назад. В общем, им потребуется время.

– Час? Или больше?

– Боюсь, не один день… – вздохнула Василиса.

– Ну-у-у, – Лёшка расстроился и снова пустил слезу.

– Не реви. Пойдём обратно на рынок. Может, та девушка с железным лицом нам что-то подскажет. На вид она добрая.

– Ага, – подтвердил мальчик, – и пирожок вкусный.

Они побрели обратно, удивляясь, как далеко успели убежать.

– Ой, смотри! Игрушка валяется! Кто-то уронил! – Лёшка показал на обочину.

Там в пыли и мусоре лежит совершенно чистенькая, совсем новая на вид плюшевая зверушка. Не то хвостатый зайчик, не то длинноухая белочка. Оранжевая, яркая, вся такая жмякательная даже на вид. Такую игрушку так и хочется потискать, погладить, прижать к себе, утащить и сделать самой любимой. Спать с ней в обнимку.

– Наверное, кто-то из нашего каравана обронил, – сказала Василиса, – смотри, она даже не запылилась, совсем недавно лежит.