– Хорошо, рассчитываю на вас, доктор, – сказал командующий, и врач ввел мне в вену снотворное. Темнота наступила мгновенно. Я даже до десяти досчитать не сумел – только оставил метку в ежедневнике.

По ней же определил время, когда очнулся. Даже не открывая глаз, я видел ежедневник во вживленной линзе. Почти сутки. Без выхода на связь. Без информации. Неизвестно где. Паршиво. Куратор должно быть волнуется.

Открыв глаза, я ожидал увидеть потолок капсулы. Но вместо этого обнаружил себя лежащим на двухъярусной кровати. Словно из исторических брошюр про армию.

Бок продолжал болеть, но куда меньше. А проведя ладонью по ребрам, я обнаружил слой биологического клея, сросшегося с кожей. Биогель – не самая дорогая штука. Есть в каждой армейской аптечке. Но гражданским он не положен.

По телу пробежало тепло, а на лице сама собой появилась улыбка – я дома, в привычных казармах.

– Осваиваешься, сосед? – спросил, свесившись со второй полки, молодой парень, лет двадцати двух. – Говорят, ты новенький? Как звать?

– Ферус, – хрипло ответил я, осматривая помещение. – Ты кто? И у кого – вас?

– Я? Терьер, – оскалился парень. – Ты в Стае будешь девятым. С остальными Бешеными встретимся, когда они с миссии вернутся.

– А ты чего отлеживаешься? Тоже потоптались?

– Не, – отмахнулся Терьер, свесив обрубок ноги. – Попал на мину. Обещали привезти протезы. Новенькие, зарубежные. Из «Милитеха»! Говорят, у них лучшее снаряжение для спринтеров и саперов. Никак не дождусь.

– Значит, это мы для тебя коробки забирали, – догадался я. – Только там их две было.

– Больше не меньше. На миссиях разное случается, – пожал плечами парень, ложась обратно. – Тебя как к нам занесло?

– Черт его знает. Повезло, наверное, – сказал я, проверив дата-джек.

Связи все еще не было. Вероятно, мы находились слишком глубоко под землей. Рейтинг колебался на значении «В+». Еще не обнулили. Это можно сделать только добровольно. Но тогда не понятно, почему меня уже перевели в общую казарму. Или не общую? Комнатка крохотная, но не меньше капсульной стойки. Четыре спальных места вместо шести.

– Эй, ты куда? – спросил Терьер, когда я кряхтя поднялся.

– Надо встретиться с главным. Там девчонка одна, невменяемая. Может погибнуть.

– Странное сочетание – слепая ярость и преданность, – сказал командующий, когда меня привели к нему под конвоем. – Второе я ценю, первое презираю. Ярость должна быть холодной, обдуманной и взвешенной. Впрочем, тебя это не касается. Девочка в полном порядке. Ее перевезли в логово. Поселили с семьями и обслуживающим персоналом. Пока работаешь, ее будут кормить, поить и присматривать. Пальцем ее никто не тронет.

– На этом спасибо, – сказал я, но главный меня прервал, подняв руку.

– Но, если хоть подумаешь что-то слить в чужие руки, от нее не останется даже кровавой тряпочки. Пройдется через «не хочу» вся казарма и все мужики на базе. А после она исчезнет в биореакторе. А ты будешь за этим наблюдать со срезанными веками. Понял меня? – закончил свою речь мужчина, и мне оставалось только кивнуть. – Отлично. Надеюсь, с рейтингом ты все решил?

– Да, но не понял, зачем его обналичивать? Я же все равно не смогу использовать деньги, если стану «Г».

– А кто тебе сказал, что ты им станешь? – довольный моей удивленной физиономией, усмехнулся главный. – Мы не держим у себя «Г». Как и не можем позволить бродить им по поверхности. А поднимать тебя искусственно я не вижу смысла. Если готов, Роман, тебя отправят на перепрошивку к нашим серферам.

– У меня было время подумать, – улыбнулся я. – Готов.