Иногда холод Анаишшша пугал даже меня. Нааганит...

В зале для трапезы, нас уже ждали.

– Рад с-с-с-слышать твое дыхание, маленькая со-рин, ты с каждым днем расцветаеш-ш-шь все сильнее, цветочек. А твой аромат, м-м-м, он с-с-сводит меня с ума, с-с-сладкая. – Хищные ноздри ниида жадно затрепетали, втягивая мой запах. Пара секунд, и черные глаза с оранжевым зрачком мгновенно сузились от злости. – Иссаэр, а разве арри тебе не запретил ее трогать?! У Лены всего три недели до родов осталось!!! – Вот это рявк! И нюх! И наглость!

Ну, ничего себе?! Если голос Шэйтассса, который сидел за столом в компании ньера, обращенный ко мне, был сама патока, то для иссаэра – злость, раздражение и ревность. А комплимент при моем ньере? Это что-то новенькое. Странно.

И почему Дэйрашшш на все это не отреагировал, а спокойно протянул мне руку, приглашая к себе? А ши-ару же просто тяжелый прищуренный взгляд? Ведь даже, стоящие в стороне, раянки выглядели удивленными. Ревность к чужой со-рин – это нетипичное поведение для нааганита. Еще и из другого дома. Дома ниидов.

– Что, арри опять тебе отказал, поэтому и бесишься? – Анаишшш передал меня своему эну и, подав стакан с молоком, подождал пока я его выпью. Забрав, поставил его на стол. – К тому же, я не делаю ничего такого, что "твой" цветочек не хотела бы и что может ей навредить. Эн это знает и полностью мне доверяет. – Уселся рядом с братом, придвигая к нам тарелочки с моими любимыми лакомствами. – Я – не ты, я не причиняю женщине боль. – Склоненная набок голова и внимательный цепкий взгляд. – Лучше скажи, ниид, как тебе рин нашего дома? Я слышал от раянок, к утру ты позвал четвертую. И они стонали не только от наслаждения. Первой пришлось даже доктора вызывать. Малышка теперь еще несколько дней восстанавливаться будет. Потребовала компенсацию. И ты думаешь, после этого Дэй когда-нибудь подпустит тебя к нашей маленькой со-рин? Ты не умеешь себя контролировать, темный. Для нее ты слишком жестокий... –  иссаэр спокойно налил себе в чашу горячего травяного чая и, подцепив со стола булочку с гаррой, стал завтракать, как ни в чем не бывало. А ведь если бы на меня так смотрели своими жуткими черными глазами, прищуренными от злости, я бы точно подавилась.

Представив, что эта мамба могла делать с бедными девушками, удовлетворяя свою похоть и, узнав о том, что возможно в будущей перспективе через это "улыбнется" пройти и мне, потому что Шэйтассс, оказывается, так и не отступился, почувствовала безотчетный страх и неприязнь к нему, как к мужчине. И... разочарование.

Нет, я и раньше знала, что ниид довольно жесток, мстителен, беспощаден к врагу, любит убивать, наслаждаясь хорошим боем, но мне казалось, что к женщинам это не относится. По крайней мере, его рин забитыми и измученными не выглядели. Вышколенные – да. Послушные – очень. С опаской и повышенным "уважением" к своему господину в глазах, согласна. Но, без ужаса! Да и обреченности у наложниц от их положения я, к своему удивлению, не замечала. Наоборот, когда мы с Анаишшшем проводили время в покоях темного, я часто ловила на себе от этих красавиц довольно неприязненные и даже ревнивые взгляды. А вот Шэйтасссу и Анаишшшу доставались совсем другие... Томные, призывные, обещающие. Как же грациозно двигались и изгибались их роскошные тела, едва прикрытые невесомыми тканями, перед нааганитами! Стрип-пластика во всей своей красе! Воплощенная чувственность и эротика, жаждущая мужского внимания. И точно не жертвы... Или я всё-таки ошибаюсь?...