– Вы не знаете, куда направлялся Диган? – спросила Эллисон новобрачных. – Я ищу его не только ради себя. Его отец болен. Диган должен вернуться.

– Он направлялся в Калифорнию через Хелену. На север, – охотно пояснила Тиффани.

– Но мог по пути остановиться в любом городе и, возможно, так и сделает, – добавил Хантер. – В конце концов, он наемник.

– Мне так и сказали, – тепло улыбнулась Эллисон. – Большое спасибо. Если я поспешу, возможно, успею нагнать его.

– В жизни не подумал бы, что Диган уехал на Запад из-за разбитого сердца, – заметил Хантер, как только Эллисон Монтгомери ушла.

– Я вообще не представляла, что у него может быть разбито сердце, – отрезала Тиффани.

– Я думал, ты уже перестала его опасаться, – вскинул брови Хантер.

– Перестала. Но скажи, можешь представить Дигана Гранта, умирающего от любви?

– Нет, но он очень мне нравится. Если эта городская девчонка сделает его счастливым, надеюсь, она его догонит. Кстати, о том, кто кого догонит: спорим, я первым взбегу по лестнице?

Четыре дня и пять вечеров ушли у Дигана на то, чтобы найти лачугу в холмах. Он не доверял Луэлле, опасаясь, что та неверно указала ему направление. Лес по пути к горам Биг-Белт был слишком далеко от Хелены. Требовался целый день пути и, возможно, переход через Миссури, чтобы добраться до гор. Хотя на реке наверняка была переправа, он сомневался, что бандит вроде Макса Доусона захочет провести около часа в обществе паромщика. Тот может узнать его и известить шерифа, пока Доусон будет с Луэллой. Да и Диган не хотел тратить время на поиски парома. Он лучше прождет неделю в городе, когда Доусон снова приедет. Но Хелену окружали леса, до которых легче было добраться, и он мог поискать там Доусона днем и вернуться в отель вечером. Леса к юго-востоку и к юго-западу были огромными, поэтому поиски продолжались так долго.

Но тут двое старателей на разных участках упомянули о каких-то старых месторождениях на одном из холмов, и именно туда он отправился сегодня. Диган уже начинал сомневаться и в этих сведениях, пока не набрел на две бревенчатых лачуги и настоящий дом, спрятанные в деревьях. Затем наконец увидел хижину на вершине холма. Поскольку дело было ночью, он бы не заметил ее и вернулся в город, если бы не лунный свет, отразившийся в оловянной крыше. Подобравшись ближе, он увидел тусклый огонек, пробивавшийся в щели между дощатыми стенами. Неужели это переносная жаровня?

Он подкрался еще ближе.

Сколоченная из поломанных деревянных ящиков, досок разной длины и других обрезков дерева, хижина едва вмещала маленький топчан и стол со стулом. Стены были такими щелистыми, что ни о каком тепле зимой не могло быть и речи. Но она по крайней мере защищала от дождя в более теплые месяцы. И уж конечно, это было лучше, чем ночевать под открытым небом.

Он едва успел заметить пещеру, о которой упоминала Луэлла, в конце пологой тропы – она была в тени деревьев, футах в тридцати от хижины. Она казалась не более чем дырой на крутом склоне. Прежде всего Диган полез туда. Он был бы раздражен, узнав, что Доусон спит именно там. Трудно представить, о чем думал старатель, выкопавший ее. Решил рыть землю, пока не доберется до горной породы? Вполне могло оказаться, что никакой породы тут нет!

Он вынул из кармана пиджака коробок со спичками, зажег одну и вошел в пещеру. Она была глубока ровно настолько, чтобы ставить туда лошадь на ночь. Животное повернуло голову и глянуло на него, но не издало ни звука. Диган попятился и вернулся на тропинку, ведущую к хижине.