Когда каша сытно запыхтела, старушка ловко сдвинула котелок своей клюкой и сказала:

- Тут вам и на завтрак хватит, а к вечеру я подойду, покажу, как кулеш сварить!

На том и расстались. Горячий ужин привел невольных попутчиков в хорошее расположение духа, так что они вновь разговорились. Коркодейл скупо поведал об отцовском замке, четырех старших братьях и удаче, что позволила ему получить место в королевской страже.

- Я юнцом был, - говорил он, улыбаясь углом рта, глядя в огонь, - только четырнадцать стукнуло, к нам заехал королевский глашатай. Прочел указы, переночевал, а утром выяснилось, что двое его людей не могут продолжить путь. Отец предложил ему взять замену из нашего отряда. Я и тогда уже рослый был, лицо чистое, он и ткнул в меня пальцем, и Финна еще выбрал. Тот постарше был, потолковее, остался при глашатае, потом его сменил, а меня вскорости в стражу перевели… А ты как на королевской службе оказался?

- Да глупо вышло, - чуть смутился Лайн, - у меня слух тонкий всегда был, потому что видел я плоховато. Ну вот и услышал раз, как за забором сговариваются банк ограбить. Тоже малец еще был, - Самюэль вздохнул с сожалением, - в банке сначала посмеялись, но потом видно какую-то защиту поставили сверх обычной и ограбить их не смогли, только двери поломали и еще там что-то. А за мной на другой день и пришли. Думали я наводчик или что-то вроде. Ну пришлось показывать забор, доказывать, что действительно слышу, а банк-то королевский был. Вот меня и приметили. Я среди братьев самый ленивый был, не хотел тюки с шерстью ворочать, думал полегче работу найти, вот и нашел, - Лайн потер оглохшее ухо.

Коркодейл не стал успокаивать, просто кивнул:

- А лекарь смотрел?

- Смотрел, сказал, перепонка порвалась, вот и не слышу, радуйся мол, что втрое ухо уцелело. Горечи в тоне бывшего «слухача» стало больше, и Коркодейл поспешил закончить разговор:

- Давай спать, обоз по свету тронется.

Оба мужчины закутались в одеяла и уснули.

Однако первая ночевка в обозе кое-что изменила в их отношениях. Они поняли, что как бы не началась их жизнь, продолжается она одинаково, а значит, нет смысла кичиться, или требовать особого уважения из-за принадлежности к знатному роду или элитной части королевской службы. Союз равных, вот чем обернулся их договор «доехать вместе».

В пути мужчины вставали рано, делали разминку, потом брались за оружие.  Коркодейл работал с тяжелым мечом, иногда с секирой. Лайн предпочитал ножи, стрелки, даже заточенные монетки. Потом они немного боролись, и купцы выходили посмотреть, как Самюэль кружит, обходя высоченного Дэвлина, а тот кажется огромным и неуклюжим, а потом рывок – и вот уже Лайн хлопает ветерана по плечу, объявляя, что сдается.

Пару раз, когда на Лайна нападал кураж, им даже подбросили несколько монет «за зрелище».

- Сможем зарабатывать на площадях, если дела в деревне будут совсем скверными, - хмыкнул Самюэль, подбирая медяки.

- Я тебе не цирковой медведь! – оскорбился Коркодейл.

- Конечно не цирковой, гербовой, как минимум, - усмехнулся «слухач», и шутовски поклонился зрителям.

За неделю пути вместе с обозом ветераны научились готовить на костре, притерлись друг к другу, выработали свою систему знаков и добравшись до развилки, свернули в сторону баронства Грейнж.

- Еще три дня по тракту, и доберемся до границы, - говорил Коркодейл, рассматривая потрепанную карту.

- Так нам в баронство не надо пока, - возражал Лайн, - сначала в королевскую марку, бумаги предъявим, потом уж к барону.

- А вот и нет, - покачала головой рыцарь, - если мы с бумагами к наместнику явимся, нас через неделю каждая собака в лицо знать будет. Предлагаю сразу в баронство ехать, да и наняться к барону на службу. От своих стражников в замке скрывать ничего не будут, а деревеньки наши и без нас постоят.