Наконец нас пригласили в дом. Не всех. Большая часть моей свиты так и осталась во дворе. Гостеприимство на них не распространялось, нам предоставили только две комнаты. На простой вопрос о наличии в этом городе постоялого двора, последовал встречный: «А что это?» Так что большей части моих спутников не скоро придется спать под крышей, только когда вернемся в Гарм. Впрочем, им не привыкать. Гостевые комнаты располагались на первом этаже, но меня почему-то понесло на второй. Инор Лангеберг крепко ухватил меня за полу камзола и прошипел:
– Не вздумайте идти туда, куда вас не приглашали, Ваше Высочество. А то еще занесет на женскую половину и вынудят жениться на местной барышне. Представляете, как этому обрадуется Его Величество?
– А что, здесь есть местные барышни? – попытался я отшутиться. – Пока ни одной не видел. Возможно, орки вообще размножаются без женской помощи.
В пользу моей теории говорил тот факт, что детей я заметил, а женщин – нет. Хотя то смутное движение на втором этаже и наводило на некоторые размышления, и что-то продолжало беспокоить, хотелось забыть о требовании деда и навестить местную женскую половину, чтобы убедиться, что орчанки действительно существуют.
– И поменьше подобных высказываний, – недовольно сказал маг. – Вы в гостях. Постарайтесь вести себя уважительно. А есть здесь барышни или нет, вас волновать не должно, Ваше Высочество.
Его слова меня отрезвили. Не сказать, чтобы меня совсем не волновало наличие орочьих женщин, но выполнение поручения деда стояло на первом месте, а выяснением особенностей орочьего размножения можно было заняться потом, так что возражать нашему придворному магу я не стал, тем более что собирался занять одну комнату с ним, вторую было решено выделить дипломатам. Они после столь длительного пребывания на свежем воздухе выглядели весьма несчастно. А вот я бы лучше переночевал во дворе, вместе со своими подчиненными, которым места в доме не досталось. Повсеместно стоящие курильницы с дымящимися ароматическими травами вызывали свербение в носу, хотя инор Лангеберг и утверждал, что ничего вредного, кроме запаха, там нет и что тем самым орки показывают свое уважение. Но мне хотелось бы уважения немного меньше, от его избытка нос закладывало, а ведь положение наследного принца обязывало провести эту ночь в доме. Предоставленные комнаты обставлены были довольно скромно, напоминая студенческие места в общежитии. Тот же самый необходимый набор: две кровати, стол, сундук для одежды. Матрас был жестким и бугристым, так что я еще раз пожалел, что непременно нужно здесь оставаться.
– Вы не будете возражать, Ваше Высочество, если эту ночь я проведу в одном с вами помещении? – спросил инор Лангеберг. – Я могу, конечно, разделить комнату и с нашими дипломатами, но здесь мне было бы легче прийти вам на помощь в случае необходимости.
Я мрачно согласился, хотя показалось, что мага намного больше заботит собственное удобство, чем моя безопасность. Но не отправлять же его к дипломатам, в самом деле, тогда ведь кому-то придется спать на полу, да и решил я это задолго до его вопроса.
Ждал нас еще торжественный ужин. Как ни странно – за столом, на вполне привычных нашему виду стульях. К этому времени курильницы уже не дымились, носом я шмыгать перестал, но вот заложенность осталась, что совсем не подняло настроения. Орков было двое: принимающий нас Шуграт и вождь дружественного ему племени Гренет, тот самый, кому так явно тоже захотелось получить от нас подарок. Сейчас на лице его недовольства не было, осталась лишь легкая задумчивость. Казалось, его, как и меня, тянет на второй этаж: его глаза все время поднимались к потолку, причем направленность взгляда указывала на ту комнату, где я заметил движение. Значит, все же в доме есть женщины. В разговор Гренет вступал редко и на нашем языке говорил плохо. Очень было похоже, что его словарь был столь же однобокий и специфичный, как и мой, – словарь врага, а не друга. На это указывал и характерный шрам от магического удара на щеке, который, впрочем, его не уродовал, а придавал некую завершенность образу степного вояки, угрюмого и неразговорчивого. Ему бы еще пол-уха отсечь, так вообще полное соответствие было бы. Или отгрызть. Да, с отгрызенным ухом он был бы вообще идеален.