– Иди, отдыхай, за обедом встретимся, – скомандовал Гарольд, похлопав сына по плечу.– От усталости кони дохнут, так говорят люди. А мы с тобой ещё пожить должны. Да и внуков я не видел! Вот скажи, кого мне на свою шею сажать, как не их? Тебя?

– Ладно, я ушел, – ответил Рон, не желая выслушивать дальнейшие разглагольствования отца. Он, конечно же, ему расскажет, что с его парой как-то не складываются отношения. Но надо ли называть имя? Если у них с Видарами дружба.

Он шел по знакомым коридорам, то и дело, бросая взгляд по окнам. Усиление рубежей это правильно. Не стоит надеяться на случайный разбой. Рон только пока не понимал, почему не было открытого нападения? Так ведь больше шансов застать Чёрных врасплох.

Чистое белье уже ожидало на постели своего хозяина. И Рональд подхватил вещи, чтобы смыть дорожную пыль, а заодно и усталость. Встав под струями теплой воды, он не хотел думать о делах, но мысли сами не желали покидать его голову. И когда он добрался до момента своего путешествия по заданию отца, то золотые жемчуга вновь сверкнули на теле любимой в его памяти. И не просто так, а на груди Оли. На её нежной, словно тончайший циньский шелк, груди. И Рональд мог поспорить с любым и кинуться в драку за это, что ни у одной девушки в мире нет такого восхитительного стона и такого умопомрачительного запаха. А светлые волосы, разметавшиеся по его постели, полузакрытые от неги глаза... Это вызывало в мужчине такое желание, что он едва не зарычал от бессилья.

Он не мог без неё!

– Мой господин устал с дороги, – прошептала за спиной Далия.

Её шаги он услышал ещё минуту назад, но не придал этому значения. Привык. Ведь все мысли его были заняты более важным воспоминанием! Его любимой... А тем временем девушка прижалась к спине мужчины своей пышной грудью, а женские руки оплели его тело. Страстные поцелуи обожгли лопатки. Рональд напрягся, прислушиваясь к себе. Что-то было не так. А тем временем руки девушки спустились на его возбужденный ствол, пробежались по нему пальчиками.

Вода лилась на них сверху, как это было тысячу раз до этого. И сейчас она предлагала любовникам сплести тела, обещая заглушать их стоны.

И тут Рон понял, что не так! Он больше не хотел наложницу! Несмотря на привычное возбуждение, на её умелые движения рук и тела, трущегося сейчас об него.

– Далия чем-то не угодила своему господину?– прошептала расстроенная девушка, перестав двигать пальчиками.

Змей резко повернулся, чтобы увидеть глаза собеседницы. В них стояли слёзы. Хоть каждая из наложниц ему не раз признавалась в любви и это они делали регулярно и исключительно по собственному желанию, преследуя при этом одни и те же цели. Но в случае с Далией Рон чувствовал – эта не врет. Она, конечно же, тоже любит подарки, как и остальные. И за очередную подаренную монетку готова исполнить любой его каприз. Однако глаза – зеркало души. И это самое зеркало порой с грустью посматривало на молодого князя по утрам. А если он проводил ночь не с ней, то порой на утро девушка приходила с опухшими от слез глазами. Все это было печально, но…

Он мог её прямо сейчас подхватить под упругие бёдра, а затем прислонить к гладкой стенке, чтобы немедленно ворваться в податливое лоно. Мог бы. Но не хотел.

Девочка в жемчугах, его Рыська, казалось, плескалась сейчас в глазах Далии. Её глаза, казалось, смотрели на него отовсюду. И Рон моргнул, пытаясь скрыть такое сладкое и мучительное для него наваждение. Потом он взял руками лицо ничего не понимающей наложницы, по которому катились, то ли слезы, то ли капли воды. И произнёс: