Прав Шерр. Никогда ещё пробуждение очередного дара не оборачивалось для неё ничем хорошим. Дед часто рассказывал, какой прекрасной была Она во сне. Особенно… кхм-м-м… без одежды. Значит, Бабушка бессонницей не страдала. Обычный человек без сна может протянуть не более пяти суток. Тётушка, вместо сказок рассказывавшая о вреде позднего отхода ко сну, убеждала, что длительное бодрствование может привести к смерти. Или к другим неприятным последствиям. Дейна не человек, должна продержаться дольше, но сколько? Голова уже звенела от напряжения, мышцы не хотели расслабляться, и хранительница заставила себя сосредоточиться на тепле, которым её придавило сверху.

Дед сказал, что её душа треснула. Дейна гнала мысли об этом, но сейчас в тишине спальни они её наконец настигли. Она предполагала, что могло послужить причиной. Сперва обман Тинтари, обернувшийся для неё стыдом, а для дяди – ужасными ранами. Дейне, которую строгая тётка растила с мыслью, что женская честь – это то, что может достаться только мужу, казалось, что жизнь для неё кончена. Сейчас ей были смешны прежние переживания. Они всё ещё причиняли боль, но теперь причиной этому был обман, а стыдилась Дейна больше своей наивности и доверчивости.

Нет, душа треснула не от обмана Тинтари. Семья всё же поддержала её, хотя стоило бы укорить. Та же тётушка убедила её, что по утерянному не плачут, да и было бы что оплакивать.

«Больно многого эти мужики хотят. И честь им подавай, и раскованность продажной девки в постели, и хорошенькое личико, и чтоб хозяюшка… Одно что-то есть, вот пусть и будут довольны! Ты вон хорошенькая, достаточно и этого. А ещё и богатая! Можешь позволить себе любые недостатки! Эй, что за сопли?! А ну живо утёрлась!»

Поддержка Шерра была неловкой и даже забавной.

«Да ладно тебе, сколько ещё этих мужиков у тебя будет… Ой, я не то хотел сказать! Я… это… Ну за тобой наверняка будет ещё куча мужиков ухаживать, и среди них найдётся один хороший… Не, не один… Ну не плачь, папа и дядя из него чучело сделают».

Папа ничего не сказал. Только с силой сжал губы, развернулся и ушёл. И не возвращался, пока не прочесал в поисках Тинтари всё герцогство. Вернувшись, он молча обнял её.

Хуже всех отреагировал дядя. Раненый и разъярённый сверх меры, он корил лишь себя. За то, что не показал племянникам, каким жестоким может быть мир. И остро переживал, что не может отправиться на поиски Тинтари. Внешний вид не позволял.

Нет, Тинтари стал для Дейны большой болью, но всё же много чести такому ублюдку, чтобы из-за него душа раскалывалась.

Дейна приподняла веки и уставилась на скрытый во тьме потолок. Рука невольно потянулась к голове наагалея и погладила его по волосам.

Раскол произошёл, когда Шерр и тётушка умерли. Дейна прекрасно помнила острое чувство бессилия, которое разрывало её, и желание хоть чем-то помочь, стать сильнее, измениться…

И, похоже, она начала меняться.

Два года она жила со страстным стремлением изменить себя. Дейна и сейчас этого хотела. Неужели изменения начались с раскола?

Дейна не боялась, что её тело может стать слишком слабым для вырвавшегося из тисков смертной души духа. Зная, что смерть не станет концом жизни, сложно её бояться.

Хотя нет, всё равно было страшновато. И жалко.

Смерть не станет преградой для общения с близкими, но сама жизнь станет иной. Раньше Дейна не задумывалась, есть ли прелесть в смертной жизни, а сейчас ощущала непреодолимую тягу к ней, желание пройти до самого конца. И хотелось бы, чтобы дорога оказалась длинной.