– Но мне так сказали, госпожа, – служанка почти плакала.

Шем заинтригованно приподнял брови.

Похоже, о Дейне начинают говорить так же, как и о наагалее: не всё и не всем.

– Дейна, если ты постоянно будешь говорить о разрыве помолвки, нам перестанут верить, – плохое настроение господина волшебным образом развеялось ещё на лестнице, и укор произнесли с весёлым блеском в глазах.

– Вам и так не верят, – зато плохое настроение Дейны перешло на новый уровень, и удержать язык за зубами не удалось.

– И всё…

Ссадаши осёкся. В коридоре гостевого крыла нарастал шум: звучали холодный взбешённый голос Делилониса и недовольный, но всё же миролюбиво рокочущий бас Вааша.

– …весь парк прочесал, город и без тебя осмотрят…

– Я сам его найду и насажу на кол!

Подобные угрозы услышать из уст Дела можно было нечасто, и заинтригованный Ссадаши пополз к его покоям.

Двери в гостиную были распахнуты настежь, дверь в спальню тоже приоткрыта, и из-за неё доносились голоса друзей.

– Тук-тук, – известил о своём прибытии Ссадаши, проползая внутрь.

В спальне царил кавардак, что для Дела тоже было нехарактерно. Эта белая змея обожала порядок. Огромное одеяло было смято и скомкано так, будто под ним кто-то свернулся, перина лежала кривовато и местами была подрана. Сам Делилонис стоял посреди комнаты полностью собранный и выползти ему мешал только стоящий на пути Вааш. Оба нага с раздражением уставились на Ссадаши, а Дел вдруг ткнул в него пальцем и обличительно заявил:

– Ты знал! Знал и потворствовал ей!

– Ты о чём? – Ссадаши заинтриговался ещё больше. – И кого ты хочешь посадить на кол? Меня?

– Да ты тут при чём? – отмахнулся Вааш. – Того рыжего пройдоху, который тебя пристрелить пытался.

Ссадаши ни на миг не заподозрил, что рвение Дела вызвано желанием отомстить за него, дорогого друга.

– Что он сделал? – хвост резко дёрнулся из стороны в сторону.

– Не надо делать вид, что не знаешь! – белый хвост Дела разъярённо свивался в кольца.

– Да он спал весь день и всю ночь, – пытался достучаться до разума друга Вааш. – Черви ему ещё не донесли, я запретил беспокоить.

Дейна не понимала, о чём говорят наги, но непривычно нервный наагариш её насторожил, и она поспешила приблизиться к наагалею. Но запуталась в трёх извивающихся конечностях и рухнула на зелёный хвост господина Вааша.

– Ой, прости, – вскинулся тот и хвостом же помог ей подняться.

Ссадаши тоже решил помочь, но не успел толком оторвать хвост от пола и невольно подставил Дейне подножку, из-за чего женщина рухнула лицом вниз уже на постель наагариша. Ссадаши прыснул от смеха и скосил ехидные глаза на Дела.

– Если не скажешь, что произошло, я напишу Амарлише, что в твоей постели была другая женщина.

И Вааш, и Дел посмотрели на него как на идиота. И тот же миг одеяло зашевелилось, поползло вниз, и высунувшаяся Амарлиша с заинтересованной улыбкой уставилась на женщину в постели своего мужа. Дейна изумлённо распахнула рот.

Улыбка тут же стекла с лица Ссадаши, глаза поражённо распахнулись, и на некоторое время наг остолбенел. А затем его лицо исказила такая искренняя ярость, что он мгновенно оправдался в глазах Дела.

– Что ты здесь делаешь?!!

– Божечки, как прекрасен мир! Какой замечательный город!

Рыжая как костёр девушка шагала по главной улице Дардана и, прижимая к груди белый горшок с голубыми узорами, восторженно осматривалась и восхищалась самыми простыми вещами. Особенно её радовали люди, их живые лица, и она с такой радостью улыбалась всем встречным, что от неё шарахались.

– Вы ни за что не пожалеете, что отпустили меня, – в сотый раз заверила она неведомо кого и чмокнула растущий в горшке ссадишей в белоснежную головку.