Кости опять легли двойкой, и Мхор в досаде едва столешницу не проломил.

– А сегодня-то змеехвосты явились, – третий стражник, плечистый и крепкий Ра̀шка, жахнул кости о стол и расплылся в благостной улыбке: везло! – Сам император к ним вышел.

– Да что на них смотреть, – ревниво отгрызнулся Мхор. – Хвост и хвост. Гадство редкостное, да чего ж в мире не бывает?

Словно в ответ на его слова снизу, будто из недр земли, пришёл разъярённый звериный рык. Стражники вздрогнули, схватились за мечи и заозирались. Почти сразу рыку вторил жутковатый смех, будто во дворце под их ногами бесновался Тёмный дух.

– Ох Мать-Божиня, – Мхор осел на бочку и вусмерть побледнел. Голос сделался тонкий и слабый. – Неужто… тот явился?

[1]Ш-ш-п-ха-а-а-а-ри – с наагатинского «шпха̀ри» переводится как голова.

[2]Сат! – непереводимое наагатинское междометие, выражающее крайнее раздражение.

[3]Бассадѐшыс! – Тёмные!

4. Глава III. Тёмных не зовут, но они приходят

– Поганец, – тихо-тихо ворчал Ссадаши, рыская из-под капюшона глазами.

– Прям песня, – довольно рокотал Вааш: в кои-то веки не Ссадаши насолил кому-то, а ему самому малость подсолили жизнь. Нет, всё же мудр повелитель… порой. – Дай мальчишке волю. Он и так нервный сюда ехал. Если ты ещё свету не дашь, так совсем по чешуйкам разлетится[1]. Будут потом его любить при дворе так же, как тебя.

– Как меня не получится, – хрипло рассмеялся Ссадаши, но выискивать Шаша и Лаодонию не прекратил.

Обманув охрану усталым видом и томными взглядами в сторону жены – ой, не спать ему хотелось! – наагасах Шашеолошу к вечеру сбежал из дворца вместе с Лаодонией. Прогуляться. Главе Затуманенных[2] не составило особого труда выйти незамеченным и вынести с собой драгоценную супругу. Об их исчезновении никто бы и не догадался, если бы заподозривший неладное Ссадаши – нюх у него на это – бесстыдно не вломился в покои наагасаха.

– И чего они здесь каждый раз смотреть ходят? – ворчал Ссадаши.

– Человеческие города быстро меняются, а Лаодония всё же здесь выросла. Соскучилась наверняка, – Вааш лучился благодушием.

Пару часов назад прилетел пернатый посланник и принёс ему письмо из дома, и подобревший наг смягчился и беспрестанно вытаскивал из кармана помятый лист бумаги, чтобы полюбоваться на рисунок дочери. На взгляд самого Вааша мама у девочки получилась очень узнаваемая, Ссадаши же видел в твари с треугольным лицом крылатую чудь с Вархава̀рских гор. Но обычно язвительный наагалей благоразумно молчал: он хотел найти Шаша, а не искупаться в городском рве.

– Да ты не переживай, самое страшное, что здесь может случиться, – это ты, – Вааш хохотнул и похлопал друга по спине.

Тот зашипел и закашлял.

– Видел, как лица советников императора перекосились? Только этот… граф Ос… Осм…

– Мо̀сце.

– Ага, Мосце. Тока он лишь брови приподнял, мол, это опять вы, молодой господин.

– Он при дворе уже тридцать девять лет, – фыркнул Ссадаши, – и застал целых два моих визита.

– Пожил мужик! Зато как порадовались, что Шаш приехал…

И зря порадовались. Ссадаши желчно хмыкнул. Сочувствовать императорскому двору он не собирался.

В обычное время главы земель Давриданской империи собирались не больше, чем раз в пять лет. Нет, бывало и чаще, когда это требовалось. Пятьдесят лет назад собирались каждые два года из-за обострившихся отношений между туманниками и варлийскими оборотнями.

Исторически состав Давридании сложился очень разношёрстный по расам, нациям и религиям. Так-то народы уже привыкли уживаться рядом друг с другом, но между некоторыми расами продолжали существовать неразрешимые вопросы и претензии, чаще всего территориальные. Порой уже и никто не помнил, кому именно принадлежали те или иные земли, но вражда впитывалась с молоком. Варлийцы никак не могли поделить с туманниками болота, у песчаных волков и нагов из княжества Шаашида̀ш случались стычки на границе – иногда очень кровопролитные, – а на ушлых песча̀ников жаловались все соседи, кроме нагов. Очень уж вороватый и наглый народец! Несколько лет назад попытались стребовать с наагашейда выкуп за никому неизвестную ранее воровку, которую внук повелителя привёз с собой из пустыни Ходячих Песков. С Нарѝшем, правда, этот фокус не прошёл – он вёл дела с песчаниками давно и по наглости и ушлости им не уступал. Затребовал компенсацию за то, что девчонка пыталась обчистить его комнату, несмотря на обещанную защиту от хозяев. В итоге сошлись, что сама воровка и будет компенсацией и никто никому ничего не должен.