– Охотничий домик, – словно угадав мои мысли, пояснил Грайт.

– Твой? – спросил я.

Коли уж он имеет право владеть землями (и крестьянами), то, скорее всего, и владеет. Что-то не похожа эта парочка на захудалых дворян, перебивающихся с хлеба на квас…

– Нет, – сказал он бесстрастно. – Мои земли довольно далеко отсюда, в нескольких днях конного пути. Дом для всех, даже неблагородным разрешено им пользоваться. На охоте обходятся без изрядной части сословных привилегий…

Слева от дома протянулось сооружение отнюдь не диковинного вида – самая обычная коновязь, тонкие бревна на основательных столбах. Длинная, рассчитанная на добрых пол-эскадрона, – но лошадей я усмотрел всего шесть, две с большими переметными сумами и четыре оседланных. И водопойные корыта из цельных колод тоже не выглядели диковинно.

Лошадей?! Мы подходили к коновязи сбоку, и я очень быстро рассмотрел, что эти животные только похожи на лошадей. Примерно того же роста и величины, но шеи раза в два шире, чем у привычных мне лошадей, головы гораздо длиннее, уши тоньше и острее. А главное, покрыты шерстью наподобие овечьей – густыми кучерявыми завитками разного цвета, от почти черного до светло-желтого, разве что на ногах и голове шерсть не такая обильная…

Правда, седла, сбруя и уздечки не представляли собой ничего особенного – чуточку иные, и только. Диковинные животные стояли смирно, помахивая длинными хвостами, – вокруг вилась какая-то насекомая фауна вроде крупных мух. И запах навоза, наваленного половиной из них, оказался знакомым, привычным.

– Ну вот, понял кое-что? – спросил Грайт, остановившись в нескольких шагах от коновязи. – Мне требовался не просто человек из вашего коэна, а хороший наездник. Их у вас мало, куда ни глянь – эти фыркающие и воняющие самобежные повозки. В деревнях у вас лошадей хватает, но крестьянин не годился, нужен был не просто конник, а воин. Не бойся, они не кусаются. Это йорки. Играют совершенно ту же роль, что в вашем мире кони. И питаются зерном и травой, а не припозднившимися путниками. Я озаботился тебе подобрать ничуть не норовистого. Вот этот, рыжеватый, твой йорк. Попробуй быстренько с ним подружиться, – он усмехнулся. – Или боишься?

Легкую насмешку в его голосе я заметил. И ответил сухо:

– Ты знаешь, не боюсь. Интересно, а ты чего-нибудь боялся в нашем коэне? Я так понимаю, ты там несколько раз был…

– Может, это тебя и разочарует, но я не увидел в вашем коэне ничего, чего следовало бы по-настоящему бояться, – спокойно сказал Грайт. – Многое поначалу вызывало удивление, порой даже изумление, но не более того. Алатиэль держалась точно так же… Хотя… – Он усмехнулся, взглянув на девушку. – Она многому изумлялась гораздо больше, чем я. Молода еще.

– И далеко не всему, – живо возразила Алатиэль. – Многое мне понравилось с самого начала. Особенно эта замороженная сладость, которую продают в съедобных чарочках. Страшно вкусно. У нас ничего подобного нет, если бы Грайт не сдерживал, я бы объелась…

Интересно, подумал я. Мороженое в вафельных стаканчиках они могли попробовать только в городе, в деревнях его пока что не продают, не настолько еще выросло благосостояние трудящихся, несмотря на усилия товарища Микояна. Значит, посещали какой-то город? Конечно, с вигенями они не были бы приняты за иностранцев, а в платьице из нашего магазина Алатиэль ничуть не отличалась бы от простой советской девушки, но вот Грайт…

– Что ты так задумчиво нахмурился, Костатен? – с любопытством спросил Грайт.

– Да думаю вот… – сказал я. – Вы, я так понял, были в городе?