И… папа! К нему я бросилась со всех ног. Он обнял меня, заключив в кокон любви и заботы. Смахнув отеческие слезы с глаз, он тоже поздравил меня с моим праздником, и отпустил дальше получать приветственные поздравления с нежностями.

Я не узнала никого из них, стоя у арочного входа. Они все были такими нарядными и красивыми… я никогда не видела своих друзей такими, и никак не ожидала увидеть их всех здесь… собравшихся вместе… ради меня.

Я обходила всех и каждого, пытаясь прийти в себя от прилива эмоций. Я даже не знала, как вести себя. Просто отвечала на вопросы дрожавшим голосом, говорила «Спасибо!» и обнималась со всеми, периодически стирая слезы радости.

Больше двух месяцев я провела в заточении, не видя ни одного человека, кроме постоянных трех сожителей, а теперь… теперь мне казалось, что не было этого ужасающего года, наполненного тяжелыми воспоминаниями. Будто, и не покидала Гроджтаун.

Я остановилась.

Передо мной стоял Николас Грин… и мама.

－ С днем рождения, Лекса! － сказал Ник и обнял меня. － Мы очень за тебя переживали! Ты как?

－ В шоке. － честно призналась я, не отрывая с мамы глаз.

Она стояла в красном платье и тревожно смотрела на меня, заламывая руки.

Я видела, каких трудов ей стоило сделать первый шаг ко мне, и я пошла навстречу.

－ Норин. － тихо поздоровалась я, не посмев назвать ее мамой.

Мы не виделись со смерти Дэйтона… С того дня, как она рассказала нам правду о моем происхождении. И теперь я не знала, как заглушить эту боль внутри от вида моей… не-мамы － бледной, сильно похудевшей и постаревшей лет на пятнадцать.

－ Лекса. － спокойно сказал она. － Ты… как? Здорова? В безопасности?

－ Вроде… А ты? Как ты после…

－ Сейчас хорошо. － грустно ответила она и опустила глаза вниз.

Я не могла на это смотреть… просто не могла.

Развернувшись на каблуках, я хотела уйти в другую сторону, лишь бы избавиться от раздирающей вины и обиды.

Но она схватила меня за руку… и дернула к себе.

И обняла. Так сильно. Так трепетно. Как мать обнимает своего родного ребенка.

Дрожащими руками она пыталась спрятать меня от всего мира, заключив в свои объятия.

－ Прости меня! － из нее вырвался ураган всхлипов. － Прости меня, доченька! Я была так не права… Я думала, что уже никогда… Я так люблю тебя! Прости меня за все, что я сказала тогда! Ты моя дочь! Моя! Наша с Майклом девочка!

Я схватилась за нее в ответ и заплакала.

Это было чувство.... Не знаю, как описать…

Я снова была частью семьи Ройс. Законной ее составляющей. Мама признала меня. И она за меня очень переживала… Я не знала, как передать то, что было у меня внутри сейчас.

Целая бурая эмоций… сильных…

Это гармония, наверно…

Папа, мама и я… мы снова вместе… семья.

－ Ты должна… － всхлипывала мама. － Ты должна увидеть…

Она не могла договорить из-за рыданий, и Ник мягко отстранил ее от меня, крепко держа в своих руках.

Все замолчали. Разом.

Обернувшись на гостей, я увидела, что они образовали проход в тот момент, когда доктор Лорас встал сбоку от меня… со шприцем в руках.

Я испуганно глянула на него, но он сказал:

－ Это на всякий случай… Не переживай! Я уверен, успокоительное не понадобится.

Люди стояли полукругом, создавая пустой коридор от арки до меня.

Я напряглась. Очень. Даже кулаки сжались от ожидания чего-то, что я не понимала. Я не боялась за себя, но их поведение…

В арке появился человек.

Девушка.

Я округлила глаза, когда молния боли пронзила мое сердце.

Ко мне, в длинном лиловом платье, шла… Мия… с ребенком на руках. С самым красивым мальчиком в мире… Одетым в мини-смокинг. С кудрявыми светлыми волосиками и огромными карими глазами.