Новых детей у обоих родителей то ли на счастье, то ли на беду, больше не случилось. Варина мама как-то обронила, мол, прокляли её Сухановы. Варе, чего уж, понравилась эта мысль. Такое вот мимолетное чувство контроля над ситуацией. Хотя, понятное дело, сознательно она ни на что подобное способна не была.
Ей было не до колдовства. Когда тебе восемь, и ты единственная рыжая девочка на весь посёлок, характер закаляется. Летом на подмогу прибывали двоюродные: почти взрослые Юрик, Серёжка и мелкая, но бойкая Дашка. Становилось полегче. Потом стали приезжать только Серёжка и Дашка. Юрка в военное училище поступил. Потом одна Дашка. Но к этому времени уже все знали - Сухановых лучше не задирать. Себе дороже.
Сказ о том, как четверо внуков легендарной бабы Галы, загнали своих обидчиков в заросли крапивы за гаражами, был местной посёлковой легендой наравне с традиционными страшилками про "красную руку" и "чёрный летающий рояль".
Сейчас Варвара вспоминала это время с улыбкой. С некоторого расстояния все детские проблемы и ситуации выглядят скорее забавным, чем критичными. Но ведь на спор с гаража в сугроб на глазах всей посёлковой компании она прыгала вполне серьёзно. И на кладбище ночью они с Дашкой просидели дольше всех. Почти до утра.
Баба Гала орала утром так, что весь посёлок слышал. Но родителям Дашки она девок не сдала. Сказала что-то вроде: "Я то по справедливости всыплю. А Наташка-стерва из вредности". Имея ввиду Дашкину мать. Та умела извести Дашку иезуитскими придирками. В такие моменты Варвара даже радовалась, что её мать где-то далеко.
5. Глава 4
4.
Ярослав перед армией успел закончить автомеханический техникум. Его младший брат Влад смотрел на Ярослава с восхищением. Особенно когда тому перепала от дяди старая девятка. Профессия в руках была, да и в армии с машинами пришлось повозиться. Хорошие спецы, они и в Африке хорошие.
О том, что он променял школу в подмосковном Калининграде на "шарашку", Ярик не жалел. Техникум давал крепкие практические навыки. За четыре года мастер Бобчук Михал Василич при помощи длинной линейки и такой-то матери вбил в непутевых пацанов и технику безопасности, и навыки вождения, и умение разобрать-собрать автомобиль с закрытыми глазами.
Пока Ярослав учился, они с пацанами ремонтировали всё, что под руку подвернётся. От велосипедов до швейных машинок. Рукастых пацанов из автомеханического очень хотели использовать ушлые ребята, торгующие подержаными запчастями. Ярославу повезло. Отец и дядька в четыре руки вытащили его из этой компании, внятно растолковав, откуда у его работодателей эти детали. Вляпяться ни в одну криминальную историю Ярик не успел.
Ушёл в армию. Новые друзья появились ещё в поезде, пока они шесть суток добирались до места службы. Там же его окрестили "Татарином" после того, как на остановке в Перми уже старенькая прабабушка Наиля и дед Карим пришли к поезду с мешком разной еды. Те, с кем он выходил в наряд на охрану государственной границы, остались друзьями на всю жизнь.
Егоров молился Христу, Аллаху и Бобчуку, когда дрожащими руками пытался соединить провода "умершей" при выезде тревожной группы на задержание "буханки", чтобы сработало, наконец, зажигание. А потом ещё тринадцать километров вёл машину, вцепившись в руль едва ли не зубами. Чтобы довезти раненого служебного пса Тима до врача.
Домой сержант Егоров приехал другим человеком. От раздолбая Ярика мало что осталось. Дед Карим, встречавший его в Перми, прослезился. Татарская родня сутки кормила. Позвали всех соседей праздновать. Троюродные сестры странно улыбались. Ярослав насилу уговорил отпустить его наконец домой.