— М-м?.. — не сразу выныриваю из своих мыслей.

— Ты разве не у Нины сегодня была? — удивляется встречно отец. — Или вы опять всем парням в округе кости перемывали, но о самом главном забыли? — лукаво усмехается.

Спасает ворчливое замечание Марии.

— Что за мода такая, не пойму? День рождения будет у нашей красавицы, а подарки дарить будем мы — не наоборот, как у нормальных людей, — качает она головой с прискорбным видом.

— Это просто небольшие сувенирчики на память, в качестве ответной благодарности, — хватаюсь за смысловую нить разговора.

Женщина преклонных лет со мной явно не согласна, но не спорит. Продолжает ворчать уже тихонько, себе под нос, направившись на кухню за горячим.

— Ну да, забыли, — говорю уже для папы. — Вернее, просто не определились! — оправдываюсь поспешно. — Завтра решим.

— Ага, как же… — скептически хмыкает отец, демонстративно уставившись на часы. — Не затягивайте, а то не так уж и много времени осталось, — велит он.

Охотно киваю. Мария возвращается в столовую, и ближайшее время мы заняты поглощением салата, мяса и печеного картофеля со специями. Я успеваю съесть почти всё. Да не всё. Мой ужин буквально застревает в горле, когда папа вдруг говорит:

— Больше никого пригласить не хочешь? Того, о ком я ещё не знаю. — И окидывает меня пристальным оценивающим взглядом.

Точно замечает мою реакцию!

Стараюсь протолкнуть в себя остатки пищи как можно незаметнее. Выпиваю сразу несколько глотков воды в помощь.

— Например, кого? — интересуюсь настороженно.

На губах отца расплывается снисходительная насмешка.

— Ну, не знаю, вдруг ты себе парня завела.

На секунду становится страшно.

Неужели Имаи-сан меня сдал?!

Да нет...

Приступ паники я безжалостно подавляю.

Если бы речь шла о том брюнете и моём знакомстве с ним, папа вряд ли оставался бы настолько спокойным.

А значит…

— Если бы завела, ты бы обязательно об этом знал, — отзываюсь максимально нейтрально и беззаботно.

Пристального взгляда от меня отец так и не отводит.

— Что? Разве я не права? — ехидничаю.

Папа неопределенно пожимает плечами.

— Мало ли… — произносит неохотно.

Словно всё ещё не верит.

Мне.

Или себе.

— А с чего бы тебе вообще спрашивать меня об этом? — заинтересовываюсь я сама.

Откуда-то же взялась эта тема ни с того ни с сего.

— Ой, да скажите вы уже ей! — не выдерживает первой Мария.

А значит, я права.

И...

— Сказать о чём? — переспрашиваю, направив всё своё подозрение во взоре поочередно на своих собеседников.

Отец делает вид, будто не замечает. Зато одаривает Марию настолько многообещающим взглядом, что та моментально делает виноватый вид.

— Я собирался ей сказать. После ужина, — подчёркивает. — Ни к чему портить аппетит. Всем нам.

Может, и собирался, да только поздно!

— И что ты собирался мне сказать после ужина? Я почти доела. Говори. Обещаю, портить аппетит никому не буду, — упрямо вздёргиваю подбородок.

А то меня ж разорвёт от любопытства, если сейчас не узнаю.

Папа, судя по всему, прекрасно помнит об этой моей особенности. Которая не только любопытство, но и упрямство. Быстро сдаётся. Откладывает столовые приборы. С тоской в последний раз смотрит на еду в своей тарелке.

— Ты должна выйти замуж, — ставит перед фактом.

Ультиматум. Именно так. Никак иначе. Командирский тон у него на уровне. Он со мной им считаные разы в жизни разговаривал, в основном лишь на своих подчинённых практикует, а их у него немало, все как миленькие слушаются. Вот и я… Ослышалась? У меня галлюцинации? Или он что-то перепутал?

Жаль, ошибаюсь я лишь в последних предположениях.

Но не в том, что он говорит.