– Вот глупости! – фыркнула Линн. – Будто фамилия может изменить человека.

– Мало ли какие у него были причины. Расскажи, что знаешь о финансах семьи.

– Ничего, – пожала плечами Бритт, устраиваясь с ногами на диване в своей излюбленной позе. Таких у нее было две – вот так с ногами под себя или ноги на столик рядом. Обе ненормальные, но подруги терпели, Бритт не переделаешь, а если это произойдет, то Бритт будет уже не Бритт. Тем более носки у нее всегда чистые…

Некоторое время Бритт напрягала память, пытаясь выудить еще что-нибудь, но о семье Петры она действительно знала немногое. Каждый жил сам по себе, Аника чаще всего отсутствовала, Андреас активно наставлял жене рога (наверное, взаимно), Петра тоже не считала себя крепко привязанной к семье и обремененной семейными ценностями.

– Я уже больше года с ней почти не встречалась, только созванивались, но не думаю, чтобы что-то изменилось. Это стиль жизни семьи – не мешать жить друг другу и получать удовольствие от того, что тебе нравится больше.

– Секс?

– И это в том числе…

– Почему же тогда приходилось прикрывать Петру, лгав, что она у тебя?

– Был какой-то парень, которого от матери следовало скрывать, что-то не нравилось.

– Почему Петра подозревает, что это не несчастный случай?

– А ты сама подумай: Аника врач, в жизни у нее все прекрасно, она успешна, с мужем проблем нет, деньги водятся… К чему принимать смертельный препарат? Да если и покончить жизнь самоубийством, то у Аники была тысяча возможностей сделать это иначе. И что амоксициллин для нее опасен, тоже не могла забыть.

– Нужно проверить, была ли у нее какая-то инфекция, чтобы срочно принимать антибиотики. Может, просто перепутала? Не думаю, чтобы следователи пропустили такой момент, – вздохнула Фрида, подумав, что стоило бы позвонить Оке Винтеру и проконсультироваться. Но как это сделать, если они даже не знакомы, видно, Оке пришел в Управление после ее ухода?

– Как-то все бессмысленно, – вздохнула Линн.

– С убийствами всегда так! – авторитетно изрекла подруга.

Фрида в ответ помотала головой:

– Неправда, люди не убивают друг друга просто так, мимоходом. В любом убийстве есть смысл, убивают из ревности, любви, обиды, денег, политики…

– А маньяки, они убивают просто так!

– Из-за тараканов в голове. Но маньяк не стал бы подливать амоксициллин в питье, скорее прирезал или проколол шины.

Они еще какое-то время обсуждали поведение возможных маньяков, потом Фрида покачала головой:

– Нет, если это и убийство, то классическое, такое, которое совершил кто-то, кому выгодна смерть Аники Флинт. Потому будем искать выгоду, если вообще будем.

– То есть? – Бровь Бритт приподнялась, выражая недоумение.

– Бритт, Флинт еще не поручил нам расследовать смерть его жены, не забывай об этом. А лезть самим в то, что нас не касается, не просто не стоит, но и противозаконно. Есть такое понятие – частная жизнь. Никогда не слышала?

– Поручит.

– Вот когда поручит, тогда и будем решать эту загадку.

Линн пора, она заехала на часок, а пробыла уже три. Дома ждал Ларс и… Об этом «и» постоянно напоминали переваливающиеся шарики внутри.

Подходя к дому (снова отправилась на метро вместо того, чтобы взять такси, как требовал муж), Линн размышляла о том, как сказать о своем твердом желании работать.

Она пыталась отвоевывать свое жизненное пространство, доказать, что на что-то способна сама. Работа у Фриды лучший способ сделать это. До сих пор Линн в агентстве только числилась, изредка заезжая в офис или в квартиру к подругам, устраиваясь со своим большим животиком и попросту мешая им.