Государственный департамент и министерство обороны ведут сбор информации за рубежом, а их эксперты в области разведки проводят анализ и готовят доклады, принося тем самым большую пользу стране. Но в состоянии ли они выполнить весь объем задач?

Ответ, который дали пятнадцать лет тому назад как исполнительные, так и законодательные власти, был однозначен – «нет». Он основывался на нашем растущем понимании характера коммунистической угрозы, на том факте, что коммунисты приняли такие меры секретности и безопасности, прикрываясь которыми готовят свою ракетно-ядерную угрозу, а также на их усилившемся подрывном проникновении в свободный мир.

Обширные районы как Советского Союза, так и коммунистического Китая плотно закрыты от иностранного взгляда. Эти страны не сообщают нам ничего о своих военных базах и других объектах, которые мы не в состоянии тщательно контролировать. А данные о них необходимы для обеспечения не только нашей обороны, но и обороны всего свободного мира. Коммунисты отказались от принципа взаимных инспекций, который мы рассматриваем как важную составную часть контролируемого разоружения[54].

Они бесстыдно заявляют: секретность – крупный и ценный вклад в фундамент их внешней политики. Они заявляют о праве на вооружение с соблюдением секретности, чтобы быть в состоянии, когда пожелают, нанести скрытый удар. Они грубо отвергли предложение президента Эйзенхауэра об «открытом небе»[55], которое он сделал в 1955 году. Мы серьезно готовились к принятию этого предложения нашей страной, но Советы не согласились с ним. Отказ Москвы вынудил нас принять меры к выравниванию баланса секретной информации, который складывался не в нашу пользу, к усилению разведывательной деятельности, чтобы пробить щит секретности, возведенный русскими.

Берлинская стена не только рассекла территориально политически разделенный город на две половины, но и значительно сократила поток беглецов из Восточной Германии на Запад. Вместе с тем это была попытка заткнуть одну из последних больших брешей в «железном занавесе» – барьере из колючей проволоки, минных полей, сторожевых вышек, передвижных патрулей и пограничных кордонов, протянувшихся от Балтики через весь европейский континент в южном направлении. Возведя Берлинскую стену, Советы закончили изоляцию Восточной Европы от всего остального мира, на что им пришлось затратить шестнадцать лет.

И тем не менее есть пути преодолеть коммунистическую преграду – пройдя под ней или же сверху, или же в обход ее. Но стена – лишь первое из нескольких препятствий. За ней тянутся изолированные и спецрежимные районы, а за ними – многие барьеры, возведенные из секретных инструкций, правил и предписаний. Все, вместе взятое, ограждает то, что советское государство считает необходимым скрыть от «назойливого любопытства Запада» – свои сильные или слабые стороны.

«Железный» или «бамбуковый»[56] занавесы разделяют мир, с точки зрения западных разведывательных служб, на две категории территорий – свободные районы и закрытые районы. Главные объекты их интереса расположены там, куда нет допуска, – за «занавесами». Это военные базы и сооружения, промышленные и ядерные предприятия, составляющие становой хребет коммунистической мощи. Наша разведка старается выяснить и планы деятелей, стоящих у руководства советской России и коммунистического Китая, их военные приготовления и «мирные» политические намерения.

Не является секретом, что деятельность государственного департамента и министерства обороны по сбору разведывательных сведений об этих целях, представляющая большую ценность, явно недостаточна. Для проникновения сквозь барьер безопасности коммунистического блока нужна специальная уникальная техника, которой следует оснастить наши секретные службы.