Мия скривилась от боли в ушах, а её новые друзья сидели, как ни в чем не бывало.

– Вы что, ничего не слышите? – закричала она так громко, чтобы перекрыть этот пронзительный звук.

– Чего ты орешь? – спокойно спросил Маркус.

– Ору, чтобы перекричать этот звон!

– Нет никакого звона, тишина вокруг.

– Понятно, – сказал Мишель, – ты просыпаешься, у тебя будильник звонит. Пора перестать уже им пользоваться.

– Не могу… я же хожу на работу, и мне приходится вставать по будильнику.

– Ну, тогда до свидания, Мия! Встретимся в следующем сне, – подходя к Мие, попрощался Мишель.

– Подождите, ребята! А как мы встретимся в следующем сне, как я вас отыщу?

– Мы сами теперь тебя найдем, – ответил ей Мишель и забрал у нее чашку с компотом.

– Хорошо, но всё же я бы хотела условиться…может у меня…на подводной лодке?

– Можно и там, – оживился Маркус, – ты приглашаешь нас в гости?

– Непременно, тем более вы сказали, что она может быть вам полезна.

– Как и ты, очаровательная Мия, – добавил Элиас.

Будильник продолжал разрывать стены пещеры своим звоном, и к нему опять присоединился голос бабушки:

– В самом деле, Мия, последнее время мне тебя не добудиться. Ты что, продолжаешь пить снотворное? – раздался ее голос в пещере.

– Всё, бабушка подключилась к будильнику, сейчас она меня окончательно выдернет из сна, до скорой встречи! – все же успела договорить Мия и открыла глаза.

– Что ты хочешь на завтрак? – тут же, как только увидела, что Мия открыла глаза, спросила бабушка.

Девушка громко, наигранно вздохнула и отвернулась к стенке, вспоминать только что увиденное ею во сне.

– У меня сегодня фантазия не работает. Кашу ты вчера ела, омлет позавчера, для горячих бутербродов у меня ингредиентов нет, в магазин надо идти, – продолжала Татьяна Николаевна. – Может, я тебе тогда сосисок отварю с горошком и черным хлебушком?

Про черный хлеб – это был запрещенный приём, на это словосочетание Мия повернулась обратно к бабушке и сказала:

– Сосиски с горошком, да еще и с черным хлебом – это очень вкусно, но я бы предпочла окрошку из позитивных воспоминаний и компот из предвкушения сладкого будущего.

– Чего? – опешила бабушка, – какую еще окрошку на завтрак? И потом, кто ест окрошку зимой, это летнее блюдо.

– Ба, я пошутила. Давай, иди, вари сосиски, хотя я так прекрасно поела во сне, что совершенно не голодная.

– Чего?

– Ни «чего», а что! Бабуль, никогда за тобой не водилось такое косноязычие! Заладила: чего? чего?

– Внученька, я в растерянности от того, что ты говоришь… компот из предвкушения, окрошка из воспоминаний…тут и вовсе заговариваться начнешь. Всё-таки подумай насчет того, чтобы врачу показаться! Очень я за тебя волнуюсь! Знаешь, вот так люди незаметно и сходят с ума.

– Я бы с удовольствием его посетила, если бы он мне смог помочь, но, к сожалению, это невозможно. От этого лечения еще не придумали.

– От этого? – переспросила бабушка и собралась заплакать.

Мия обняла любимую бабушку и нежным голосом, почти шепотом, сказала:

– Нельзя вылечить от способности путешествовать по снам. Это мой дар. А разве от дара можно и нужно лечить? Посуди сама!

Татьяна Николаевна грустно посмотрела на свою внучку и все же не смогла сдержать слез.

– Ой, какое сегодня число? Я что-то совсем потерялась во времени.

Татьяна Николаевна остановилась в своих рыданиях на секунду, но только для того, чтобы продолжить снова.

– Не плачь, ба, – утешала ее Мия, – никто же не умер. Тем более, что и умирать уже некому, все умерли.

Татьяна Николаевна взвыла в голос и сквозь рыдания проговорила: