– Почему, кстати, «сплав»? Литейное производство? Шкворень-муфта-колосник…

Хазин сбился, вспоминая литейный ассортимент. Я предполагал, что Хазин скажет «заслонка», но Хазин не признавал банальностей.

– Цапфы, – сказал Хазин.

– Возможно, – согласился я. – Но тут не было литейки, здесь была сплавная. Организовал некий…

Я дотянулся до стеллажа, снял книжечку «История земли Галичской», страница семнадцать.

– Некий Стефенс, – закончил я. – Шведский бизнесмен, в девятьсот третьем году завел здесь пилораму с паровой машиной, поставлял тес и брус…

– Сто лет прошло, а брус и ныне там.

– В Чагинске сходятся три реки, а вокруг сосновые леса, с точки зрения логистики даже сто лет назад здесь было легко устроить… хаб.

– Шкворень и хаб, – сказал Хазин. – Я в школе учился с мальчиком, он панк-группу сколотил, по поминкам бомбили. Так ее и назвал: «Шкворень и Хаб». Или «Хаббл»… Не помню…

– Пусть с ним, ты по теме что нашел?

– Немного. Вот, посмотри.

Хазин протянул книгу:

– Там закладка.

Закладка из стержня шариковой ручки, на странице очеркнут абзац. Я прочитал.

Засечная черта. После первого удара тридцать седьмого года некоторая часть отряда… разошлась по рекам бассейна Унжи, грабя городки и поселения и проясняя путь на север, в новгородские земли. Когда волна схлынула, уцелевшее местное население во главе с Галичским князем решило сделать будущие набеги затруднительными.

– …В дремучих мерьских лесах между высокими каменистыми гривами и полноводными озерами протянулась засечная черта. Мастера-засечники создавали надежный заслон продвижению орды, и это приблизило окончательное падение ига и позволило сохранить русскую государственность. Примерно так.

Хазин закончил читать. На первом этаже снова защелкала пишущая машинка.

– Ну? – спросил Хазин. – Засечная черта, мастера-засечники, державное единение народа с исполнительной властью?

– Пожалуй, – согласился я. – Засечники – это хорошо… Ах ты!

Хазин подскочил со стула – из-за косяка двери на уровне человеческого роста выставилась широкая и желтоглазая кошачья морда. Хазин быстро схватил камеру и сфотографировал. Потом сказал:

– Аглая, не прячься, я тебя вижу.

Возникла мрачная девочка Аглая с котом на плече. Машинка на первом этаже щелкала.

– А я думал, что ты роман сочиняешь, – сказал Хазин. – А ты, мейн-кун, оказывается, рыщешь.

– Вас бабушка зовет, вам там звонят, – ответила Аглая.

Хазин достал телефон, я полез за своим.

– Вам на зеленый звонят, – презрительно хикнула Аглая. – Внизу, идите.

Я бухнул энциклопедию на подоконник и пошагал за Аглаей.

Кот лежал у Аглаи на плече и смотрел на меня тоже с презрением, я показал ему язык.

– Аглая, когда к вам в город мобильную связь проведут? – спросил я.

– Никогда, – ответила Аглая.

Глаза у Аглаи красные – читает много, в левом глазу сосуды полопались и слились в яркое красное пятно.

– Почему же не проведут?

– Батюшка не велит, грешно это.

Аглая поставила кота на перила и быстро сбежала по ступеням.

Я вниз лестницу не любил, она была необычайно крута, а ступеньки узки, так что вверх еще кое-как, а вниз приходилось идти, держась за перила. Но теперь на перилах стоял кот, так что мне пришлось опираться на стену, кот сопровождал. Интересно, как в засечные времена обходились с котами?

Кабинет заведующей располагался от лестницы направо, кот замешкался на перилах, а я нет: быстро шагнул к двери, толкнул плечом.

Аглая уже сидела на коробках с надписью «В отдел комплектации» и изучала свежий музыкальный журнал, я посмотрел на нее выразительно и указал пальцем на дверь, Аглая косо ухмыльнулась и осталась на коробках.