Сабатино Москати Цивилизации Древнего Востока читать онлайн страница 37

Литературные жанры

Вавилонская и ассирийская литература охватывает широкий и насыщенный спектр вопросов, включая фундаментальные проблемы человечества и их решение в рамках преобладающей религии. По крайней мере, это можно сказать наверняка. В отношении сюжетной оригинальности, обсуждения и решения проблем мы вновь сталкиваемся с вечным вопросом месопотамской цивилизации – учитывая тот дополнительный фактор, что зависимость вавилонской и ассирийской культуры от шумерской можно лучше всего оценить и проверить именно на примере литературы. Нас не должна удивлять уже знакомая анонимность авторов, то же старательное подражание древним образцам и, вследствие этого, уменьшение исторической перспективы – короче говоря, то же коллективное и практичное искусство, отражающее религию и светскую власть.

Так что нам достаточно будет рассмотреть знакомое уже культурное пространство и, распределив новый материал по прежним категориям, отметить, где возможно, вклад, сделанный семитскими пришельцами.


В жанре мифологической поэзии мы видим одну поэму непреходящего значения – ведь рассказывается в ней о сотворении мира. Называется она по первым словам Энума элиш («Когда наверху»). Сюжет поэмы, вероятно, базируется на шумерских источниках, но единство ей придает восхваление Мардука, бога 1-й вавилонской династии; оригинальная версия поэмы, вероятно, восходит к периоду этой династии – началу 2-го тысячелетия до н. э. Текст, очень длинный и хорошо сохранившийся, рассказывает о конфликте между первобытным хаосом, олицетворением которого выступает богиня Тиамат, и космическим порядком, который воплощает в себе бог Мардук. Борьба между ними описана в одном из самых убедительных и значимых эпических описаний, дошедших до нас.

Он лук избрал оружием в битве,
Изготовил стрелы, тетиву приладил.
Булаву схватил он своею десницей,
Лук и колчан на боку повесил.
Выпустил молнию перед собою,
Сверкающим пламенем наполнил тело.
Он сделал сеть: уловить изнутри Тиамат,
Он четыре ветра поставил, ничто из нее чтоб не вышло…
Взревела, вверх взвиваясь, Тиамат,
От подножья до верха сотряслась ее туша:
Чары швыряет, заклинанья бормочет.
А боги к сраженью оружие точат.
Друг на друга пошли Тиамат и Мардук, из богов он
мудрейший,
Ринулись в битву, сошлись в сраженье.
Сеть Владыка раскинул, сетью ее опутал.
Злой Вихрь, что был позади, он пустил пред собою,
Пасть Тиамат раскрыла – поглотить его хочет,
Он вогнал в нее Вихрь – сомкнуть губы она не может.
Ей буйные ветры заполнили чрево,
Ее тело раздулось, ее пасть раскрылась.
Он пустил стрелу и рассек ей чрево,
Он нутро ей взрезал, завладел ее сердцем.
Ее он осилил, ей жизнь оборвал он.

Бог-победитель делит тело мертвой богини надвое: из одной половины он делает небо, из второй землю. Это выражение и хороший пример ментальности Древнего Востока: слияние божественной персоны и космической стихии, причем и то и другое питает одна и та же жизнь, – ведь Тиамат одновременно и богиня, и часть Вселенной.

С устроения неба и земли Мардук начал свой акт творения; следует отметить, что это творение в шумерском и аккадском смысле этого слова. Это не производство совершенно новой материи, но упорядочение мира и преобразование его из хаоса в космос. Вообще, эта концепция пронизывает всю остальную часть поэмы, где после сотворения неба и земли следует описание происхождения звезд:

Он устроил стоянки богам великим.
Звезды-планеты, подобья богов, он сделал.
Он год разделил – начертил рисунок:
Двенадцать месяцев звездных расставил он по три.