Где имен не славят, богов прославлю!»
Уту мольбам его внял благосклонно,
Как благодетель оказал ему милость.
Гильгамеш пускается в путь в сопровождении своего верного друга Энкиду. Преодолев семь великих гор, они видят наконец свою цель, покрытую обширными кедровыми лесами. Но вожделенную страну охраняет ужасное чудовище Хувава. Напрасно друг предупреждает Гильгамеша о страшной опасности:
Господин, ты мужа того не видел —
Не трепетало сердце!
Я мужа того видел – трепетало сердце!
Богатырь! Его зубы – зубы дракона!
Его лик – лик львиный!
Его глотка – поток ревущий!
Его чело – жгучее пламя! Нет от него спасения!
Господин мой, тебе – в горы, а мне – в город!
О закате светоча твоего матери родимой твоей скажу,
заголосит она,
О гибели твоей затем скажу, завопит она!
Но Гильгамеша не страшат эти мрачные предсказания:
Никто другой за меня не умрет!
Лодка с грузом в воде не тонет!
Нить тройную нож не режет!
Один двоих не осилит!
В тростниковой хижине огонь не гаснет.
Ты мне стань подмогой, я тебе стану подмогой,
Что может нас погубить?
[5]Друзья нападают на чудовище, одолевают его и приносят его тело богам.
Темой еще одного текста о Гильгамеше является смерть героя. В первых же строках герой узнает, что бог Энлиль не даровал ему бессмертия:
Энлиль, гора величия, отец богов —
Ибо таков, о царь Гильгамеш, смысл твоего сна, —
Назначил твою судьбу, о Гильгамеш, для царства, не для
вечной жизни…
Не обижайся, не тоскуй…
Свет и тьму человеческую даровал он тебе,
Верховенство над родом человеческим даровал он тебе…
Битву, в которой никто отступить не может, даровал он тебе,
Неподражаемые атаки даровал он тебе,
Атаки, где никто не уцелеет, даровал он тебе.
За этим следует описание героя на смертном одре – типичная для шумерской поэзии серия стихов, каждый из которых заканчивается рефреном: «Он лежит и не поднимается». Примерно так: разрушитель зла лежит и не поднимается; тот, кто установил на земле справедливость, лежит и не поднимается; тот, кто могуч был мускулами, лежит и не поднимается; тот, чьи черты были исполнены мудрости, лежит и не поднимается; тот, кто одолевал горы, лежит и не поднимается. Возможно, эти стихи оскорбляют наш литературный вкус, но отказать им в своеобразной «рваной» выразительности невозможно.
Шумерский герой, заслоненный трагичностью собственной судьбы, вызывает в памяти некоторые образы греческой трагедии; безусловно, Гильгамеш – одна из самых красноречивых фигур древней литературы.
Значительную часть шумерской литературы составляют гимны и молитвы. Существует несколько типов гимнов, но преобладают из них два: восхваление богов и восхваление героев. Часть гимнов составлена от третьего лица, часть – от первого, как эта песня Инанны:
Отец мой дал мне небеса, и землю дал мне: я —
правительница небес.
Есть ли кто, есть ли среди богов, кто может со мной
сравниться?
Энлиль дал мне небеса, и землю дал мне: я – правительница
небес.
Власть над мужами он даровал мне, власть над женами
даровал мне,
Битву он дал мне, стычку от дал мне,
Ураган он дал мне, и смерч он дал мне,
Небеса возложил он короной на мою голову,
Землю надел он сандалиями на ноги мои,
В сверкающую мантию божественности обернул меня,
Сияющий скипетр дал мне в руку…
Есть ли кто, есть ли среди богов, кто может со мной
сравниться?
Царь Шульги из третьей династии Ура удостоился особой хвалы. В одном из гимнов он рассказывает о себе в следующих стихах:
Я, царь, с материнской утробы был героем,
Я, Шульги, с рождения был могучим мужем.
Я лев с глазами ярости, лев, рожденный драконом,