– Говорил, – прервал Геральт, – добрую сотню раз.

– За что тут дерутся? – смачно сплюнул поэт. – За бесплодную землю и пески? Ведь ничем больше не может похвалиться эта очаровательная страна!

– В кустарнике, – сказала Мильва, – валялись и эльфы. Здесь ходят команды скоя’таэлей. Всегда ходили. Тут им дорога лежит, когда добровольцы из Доль Блатанна и Синих Гор в Темерию тянутся. Ктой-то им эту дорогу загородить хочет. Так я думаю.

– Не исключено, – согласился Регис, – что темерская армия устраивает здесь облавы на «белок». Но что-то многовато этих войск в районе. Подозреваю, нильфгаардцы все же переправились через Яругу.

– Я тоже, – слегка поморщился ведьмак, глядя на каменное лицо Кагыра. – На трупах, которых мы видели утром, явные следы нильфгаардского метода ведения войны.

– Одни других стоют, – буркнула Мильва, неожиданно взяв молодого нильфгаардца под защиту. – А на Кагыра нечего коситься, потому как теперича вы одной одинаковой и дивной долей повязаны. Ему смерть, ежели Черным в лапы попадет, а ты недавно у темерцев из петли сбег. Чего ж теперь гадать, какое войско у нас взаду, какое впереду, которые свои, которые чужие, которые добрые, которые злые. Ныне все они наши недруги, не гляди, какие цвета носят.

– Ты права.

– Интересно, – сказал Лютик, когда на следующий день они снова затаились в овраге, пережидая, пока пройдет очередная кавалькада. – Войска галопируют по холмам, аж земля гудит, а снизу, от Яруги, слышны топоры. Дровосеки рубят лес как ни в чем не бывало. Слышите?

– Может, дровосеки, – задумался Кагыр, – а может, тоже армия? Какие-то саперные работы?

– Нет, это лесорубы, – сказал Регис. – Ясно – не могут отказаться от ангренского золота.

– Какого золота?

– Взгляните как следует на деревья.

Вампир в очередной раз заговорил тоном всеведущего мудреца, поучающего несообразительных малышей. Такой тон ему доводилось использовать достаточно часто, и это немного раздражало Геральта.

– Это, – продолжал Регис, – кедры, яворы и ангренские сосны. Очень ценный материал. Тут повсюду разбросаны лесосеки-биндюги, на которых вяжут в плоты и сплавляют вниз по реке стволы. Всюду вырубки, а топоры звенят и день, и ночь. Война, которую мы видим и слышим, обретает ощутимый смысл. Как известно, Нильфгаард захватил устье Яруги, Цинтру и часть Нижнего Соддена. Это означает, что сплавляемый из Ангрена лес уже идет на императорские лесопилки и верфи. Северные Королевства пытаются сдержать сплав, а нильфгаардцы – наоборот, хотят, чтобы вырубали и сплавляли как можно больше.

– А нам, как всегда, не везет, – покачал головой Лютик. – Потому что нам надо в Каэд Дху, точь-в-точь через самый пуп Ангрена и этой дровяной войны. Нету, что ли, ё-мое, другой дороги?

«Тот же вопрос, – вспоминал ведьмак, уставившись на заходящее над Яругой солнце, – я задал Регису, как только топот копыт утих вдали, кругом успокоилось и мы смогли наконец двинуться дальше».

– Другая дорога в Каэд Дху? – задумался вампир. – Чтобы обойти взгорья, сойти с дороги армии? Верно, есть такая дорога. Не очень удобная и не очень безопасная. И более длинная. Но войск, гарантирую, мы там не повстречаем.

– Говори.

– Можно свернуть на юг и попробовать перебраться через впадину в излучине Яруги. Через Ийсгит. Знаешь Ийсгит, ведьмак?

– Знаю.

– Доводилось проезжать через лиственный лес, тот, что на мокрых глинах растет?

– Угу.

– Спокойствие в твоем голосе, – откашлялся вампир, – вроде бы свидетельствует о том, что ты одобряешь идею. Ну что ж, нас пятеро, в том числе ведьмак, солдат и лучница. Опыт, два меча и лук. Маловато, чтобы противостоять нильфгаардскому разъезду, но на Ийсгит должно хватить.