«И немного упоротая», – подумал, но вслух не сказал, а она продолжила:
– Но может быть, мы вернемся в зал, пока сюда кто-нибудь не вломился и не увидел, что ты сотворил с дверью? И я расскажу все, попивая пиво. Ты же теперь знаешь, что я не опасна, и у нас одна цель – найти Юрку.
– Хорошо, но при условии, что ты больше не будешь ничего у меня тырить. И не будешь мне врать. Это я отличу, я еще и не такое умею.
– Не буду! – она подняла руку, словно приносила клятву. – Тем более, там что-то и музыка стихла уже, как бы нас тут не застукали. Я же действительно владею баром, и меня многие в городе знают. Не хочу, чтобы поползли сплетни, что зажимаюсь по туалетам непонятно с кем. – И тут же добавила: – Без обид…
Но я уже почти не слушал, я прислушивался…
«Музыка стихла…» – сказала она, и это как молотом по башке ударило. Приложил ухо к двери и понял, что действительно не слышу ни веселого гомона, ни задорных мелодий. Это означало, что либо посетители бара решили, что устали от шума, и тишина – новый тренд, либо то, что «фрилансер» опять на меня вышел.
Легонько приоткрыл дверь и выглянул в коридор. Отделка стен под темное дерево не отличалась особой оригинальностью и не давала почти никаких отражений, поэтому отследить что-то из укрытия не представлялось возможным.
– Что там? – спросила Ника, и я на нее цыкнул, давая понять, что сейчас нам обоим лучше бы помолчать. Она спорить не стала, но подошла ближе, пытаясь тоже выглянуть наружу. «Наружа», перекрываемая мной, не поддалась, и Ника отступила.
– Иди за мной. Начнется заваруха – беги со всех ног как можно дальше, поняла?
Она угукнула, и мы вышли в коридор.
Никогда еще не видел, чтобы бар выглядел так жутко и завораживающе одновременно. Все стояло на своих местах – недопитые бокалы, недоеденные закуски, светомузыка продолжала крутиться, но в самом помещении было неестественно тихо. На барной стойке стоял шейкер, рядом в креманке – растаявшее в жижу мороженое, часть которого пролилась на столешницу.
Я сделал шаг вперед, чтобы выйти из коридора в зал, но для этого потребовалось усилие. Ника, за что мне отдельно хотелось ее похвалить, держалась позади и не произносила ни слова.
Сердце екнуло, когда услышал тихий протяжный свист: «Фью-у-уть… Фью-у-у-у-уть».
Нас взяли за жопу. И самое обидное, что жопы теперь было две.
Глава 3
Включен боевой режим.
«Фью-у-уть».
Самый отвратительный звук на свете, знаменующий, что мне, скорее всего, надерут задницу.
«Фью-у-у-у-уть».
Я снял со стены небольшую картину, пытаясь определить, хватит ли ее веса для приличного удара. Ответ не порадовал, но больше ничего под руку не попалось.
Я шел медленно и тихо, Вероника не отставала. Ни вопросов, ни паники, ни мельтешения… Спокойная как удав.
Что-то все-таки она о себе не договаривала…
«Фью-у-у-у-уть».
«Фрилансер» продолжал посвистывать, и как мне показалось, угощался пивом, сидя на поскрипывающем кожаном диванчике.
Коридор все не заканчивался, а я двигался медленно, пытаясь заглянуть в зал, но при этом не спалиться. Нужно было оценить обстановку, и отбиться с минимальным уроном. Ближайшая дверь – та, что ведет в кухню, но чтобы пройти в нее, нужно завернуть в зал. Удирать через запертое окно в туалете – пустая затея. Если я пропихну Нику, на шум обязательно явится «фрилансер», а драться в замкнутом пространстве с человеком с дробовиком – идея не на пять с плюсом.
– Арте-емка… – почти пропел мой противник, не вставая с места, и, кажется, отхлебнул еще пива. – Выходи, подлый трус.
По тому, как шел звук, я смог примерно оценить положение. Свистун сидел за угловым столиком, чтобы просматривать весь зал, в ожидании, когда я в нем появлюсь.