С нее мгновенно слетела вся веселость и беспечность, потухли озорство и смелость в глазах.

Опустив голову она вышла из дома и направилась вглубь небольшого сада.

Рыжик уехал возвращать одолженную машину, и я наконец выдохнула.

Раньше мне не приходилось изображать беспечность и веселость. Чередование беспричинного хорошего настроения с такой же радостью и истериками было нормальным моим состоянием в этом мире.

Впрочем, много чего было для меня обыденным и нормальным.

Сил находиться в помещении не было и я вышла во двор, на свежий воздух.

Территория дачи была небольшой, но неплохой сад на ней имелся.

За время своего бегства от Альберта я отвыкла от звуков человеческого мира, тем более этого мира – более шумного и душного. Попав в тот мир, я долго привыкала к чистому воздуху и тишине, теперь же я задыхалась в смоге своего Земного мира.

- Надеюсь, все это не зря и ты будешь счастлив, - проговорила я, опираясь спиной на ствол старой яблони.

Слезы сами потекли из глаз, но я не пыталась их сдержать. Я все сделала правильно. Так было нужно и даже больше – все оказались в выигрыше. Законный счастлив оттого, что я умерла, сказочный мир получил свою магию, Альберту не нужно больше опасаться Совета магов, а я… я тоже получила… свободу.

Я знала, что вру сама себе, но сказать правду было еще больнее.

В какой-то момент мне показалось, что горячие пальцы Альберта скользнули по моим щекам, вытирая слезы, но увы. Этого не могло быть просто потому, что не могло. Я просила его жить, теперь это предстоит и мне. Просто жить.

Когда за окном стемнело, Яна достала из пакета белье, застелила диван и легла спать. Я же, дождавшись, когда ее дыхание выровняется, а черты лица расслабятся, лег рядом.

Сделать это полноценно я не мог, потому как легко проходил сквозь не только живое тело, но и предметы. Все материальное вокруг словно не существовало для меня, или это я не существовал для него.

И все таки мне удалось лечь, как и приобнять Яну. Очень хотелось это сделать и, прикрыв глаза, я просто представил, что мне все же удалось прикоснуться к ней по-настоящему, а не просто держать руку на грани касания ее кожи.

- Альберт? – Яна удивленно посмотрела на меня, а у меня на миг перехватило дыхание. – Где мы?

Она меня видит?

На секунду страх, что девушка сейчас поймет, что я не Альберт, сковал меня, но Яна тут же сама прильнула ко мне, обвив руками мою шею и уткнувшись лицом мне в грудь.

- Впрочем, неважно, где мы, - чуть слышно пробормотала она, пока я с удивлением рассматривал свои руки, которыми мог ее касаться. – Пусть даже это просто сон.

Боясь пошевелиться, чтобы не спугнуть наваждение, я обнял ее одной рукой, а второй осторожно коснулся шелковистых волос.

- Пусть сон, - бормотала она, - пусть только сон.

Действительно, пусть это будет просто сон. Потому что если она поймет, что я не тот, о ком она так грустит, находиться рядом будет невыносимо.

А уйти я не могу.

Не могу и не хочу.

- Ты по-другому пахнешь, - девушка ощутимо напряглась, а мне показалось, что меня окунули в ледяную прорубь. – Альберт, что случалось?

Она смотрела на меня безбрежно голубыми глазами, а я не знал, что ей ответить. Я не видел в ее взгляде испуга или отторжения – только беспокойство, быстро переходящее в сосредоточенность.

- Что произошло? – уже более резко и отрывисто произнесла она.

- Я не знаю, - не выдержав требовательного взгляда, признался я.

Взгляд Яны стал острым, словно бритва, казалось, она дотошно осматривает каждый миллиметр моего лица.

С одной стороны, это пугало, а с другой… в ее взгляде не было больше боли и обреченности. Может быть, даже хорошо, что я ничего не помню?