Филлис терпеливо выслушала историю, не вызвавшую у нее ни малейшего удивления, хоть и ахала при каждом особенно драматическом повороте рассказа мистера Баррита. Конечно же, его старший брат с детства был щедро одарен различными талантами и должен был блистать в обществе. Внезапная смерть Эверарда Баррита обрушила все устои целой семьи. Помимо испытываемого родителями горя, мистер Баррит чувствовал еще и растерянность. Кто теперь станет заниматься делами семьи? Кто в положенное время примет из окоченевших в смерти рук отца бразды управления капиталом, дела поместья, заботу о матери, наконец? Не то чтобы мистер Баррит-старший считал своего младшего сына никчемным, напротив, он вполне уважительно относился к выбору Чарльза и даже не подвергал сомнению тот факт, что его отпрыск станет хорошим викарием, но никогда не достигнет вершин церковной иерархии из-за полного отсутствия честолюбия.

История мистера Баррита ничуть не удивила Филлис. Неожиданная смена наследника – не редкость среди состоятельных семейств, и она легко могла домыслить то, о чем умолчал сам молодой человек. По ее мнению, его жизнь переменилась в лучшую сторону, но девушка не стала произносить этого вслух, не желая оскорбить память покойного Эверарда Баррита. Также по некоторым паузам в рассказе Чарльза Баррита Филлис догадалась о желании его отца поскорее женить сына, ведь если и с ним произойдет какое-то неожиданное несчастье – кто унаследует фамилию и состояние Барритов?

Разговор между Филлис и молодым джентльменом не мог продолжаться долго – после долгой зимней разлуки с ней хотели поболтать юные леди, а джентльмены косо посматривали на Баррита: как смеет этот чужак отнимать у них время прелестной мисс Найт? Да и миссис Найт и миссис Грейстоун не должны раньше времени заподозрить Филлис в особенном интересе к Барриту. Так что мисс Найт позволила двум приятельницам увести себя, а предоставленный самому себе Чарльз Баррит устремился в павильон, занятый джентльменами, и присоединился к их серьезной беседе.

Когда более или менее довольные гости Танхиллов начали стекаться к парадному крыльцу, где их уже поджидали экипажи, Филлис с трудом подавляла раздражение. На пикнике она не познакомилась ни с одним привлекательным джентльменом, не услышала ни одной мало-мальски интересной новости и вызвала неодобрительный взгляд отца тем, что танцевала, когда время для этого занятия еще не подошло. Правда, ей удалось немного сблизиться с мистером Барритом, но дома их ждала соскучившаяся Имоджин, и ее поклонник неоднократно выражал надежду на то, что мисс Грейстоун чувствует себя хорошо и проведет вечер вместе со всеми в гостиной. В последнем Филлис не сомневалась – мать заставит Имоджин спуститься, даже если у той смертельно болит голова, и мистер Баррит будет занят тем, что станет предлагать мисс Грейстоун укутаться пледом, выпить еще чашечку чая или поесть немного фруктов.

«Сколько еще будет таких дней и вечеров? – думала Филлис, глядя на пролегающие вдоль дороги поля. – Как мы с Розамундой мечтали в пансионе о летних каникулах! Как мне хотелось поскорее снять то ужасное школьное платье и начать развлекаться! А теперь все эти увеселения кажутся мне скучными и однообразными лишь потому, что впереди меня ожидает или брак с человеком, мне неприятным, или в случае успеха помолвка с мистером Барритом, который пусть и лучше сэра Джона, все же прескучный молодой человек. Подумать только, а ведь Розамунда мне завидует! Конечно, у нее нет ни такого количества платьев, ни возможности путешествовать, но я охотно отдала бы ей половину своего гардероба, если б она избавила меня от сэра Джона!»