Теннесси проложил курс, который должен был привести его к вершине растянутого коллектора, а Анкор направился к основанию мачты. У каждого была своя, заранее оговоренная задача. Если не случится ничего непредвиденного, не было нужды работать вдвоем. Они знали свое дело. Разделиться стоило, чтобы необходимая работа была выполнена вдвое быстрее.

Вокруг раскинулся простор космоса: бесконечная мешанина звезд и туманностей, сияющая и невыразимо прекрасная. Картина внушала тем большее восхищение, что для них видимое пространство действительно не имело границ. Потрясающее великолепие Вселенной простиралось почти беспредельно в любом направлении, и этот вид не портило присутствие близкой планеты или луны.

Прекрасная равнодушная холодная пустота, от которой их отделяли лишь скафандры. Космонавты одновременно испытывали восторг и страх. Но сосредоточенность на работе всегда помогала не отвлекаться, хотя Теннесси и не удержался от того, чтобы озвучить впечатления:

– Черт подери! Вам бы всем на это поглядеть.

Из динамиков его скафандра раздался чистый и знакомый голос Апворт.

– Ничего мы не увидим, пока вы не почините сеть внешних камер. И все равно это будет не то. Смотреть на проекцию и быть снаружи – слишком уж разные вещи.

– Проекция-шмоекция, почему бы тебе не выглянуть в чертово окно, милочка?

После этого Теннесси переключился на межскафандровую связь.

– Анкор, давай включим питание, чтобы эти бедолаги в своей консервной банке могли полюбоваться зрелищем. Я бросаю попытки его описать, – он замолчал на секунду, чтобы проверить данные, сиявшие перед глазами. – Дай знать, когда доберешься до места.

– Я уже и так на месте, – отозвался его товарищ, как всегда не терявший времени даром. – Вероятно, потому что не сачкую, любуясь видами. За работу.

Ухмыляясь, Теннесси при помощи энергетического резака отсек поврежденный участок на одной из панелей коллектора и потянул. Несмотря на то что лоскут прозрачного материала был намного больше крошечной фигуры человека в скафандре, он обладал меньшей массой. Одного рывка Теннесси хватило, чтобы порванный лоскут, который он только что отрезал, поплыл прочь от панели и от «Завета».

Выпустив немного нитеобразного кабеля, Теннесси запустил двигатель скафандра и, быстро ускоряясь, направился к дальнему концу мачты. На то, чтобы пересечь свободную от коллектора бездну, потребовалось немало времени. Добравшись до конца поврежденной зоны, он закрепил кабель и просигналил Анкору, который сразу же начал туго стягивать починенный коллектор.

«Хорошее начало, – сказал себе Теннесси. – Теперь повертеться, провернуть космос вокруг головы, постараться не заработать головокружение, повторить».

Двигаясь как одно целое, мужчины методично переместились к следующему участку коллектора, который нуждался в починке.

Помещения и коридоры колонизационного корабля были просторными, чтобы не создавать дополнительного давления на человеческую психику, хотя для колонистов это не имело значения. Они спали в капсулах, не обращая ни на что внимания, зная, что не проснутся, пока корабль не достигнет цели. Временным гробам лишнее пространство было ни к чему. Все, что от них требовалось – это чтобы внутри мог удобно улечься человек, а также хватило места для механизмов и приборов, которые обеспечивали поддержание жизни в биологической стране грез, называемой гиперсном. Соответственно, колонистов можно было размещать – и их размещали – так плотно, как только позволяли технологии.

Для проснувшейся команды все было иначе.