– Ева, если ты всерьез решила…
Договорить ему не дал хохот Вильки, который все-таки прорвался через маску невозмутимости, характерной для эльфов.
– Данте, ты купился!!! Причем с потрохами! – Моя подруга восторженно хлопнула себя по колену и с улыбкой прошествовала к Туману. – Господи, Данте, да мы же тебя разыграли! Понимаешь, если уж мы с Евой согласились помочь, то по-дурацки мы точно не уйдем. Так что расслабься.
– Ева? – Данте посмотрел на меня, скользя изучающим взглядом по моему лицу, которое уже расплылось в довольной улыбке.
– Вот тебе крест – пошутили, – хихикнула я, не делая ни малейшей попытки слезть с Белогривого. – Данте, мы с Вилькой по жизни такими шпильками перебрасываемся. Так что чем скорее ты к этому привыкнешь, тем лучше.
– Но раньше…
– Раньше мы были загружены донельзя совершенно другими проблемами, вот и не развлекались так. – Я беспечно пожала плечами, продолжая созерцать чересчур серьезное лицо аватара, в черных глазах которого плескалось беспокойство. – Не волнуйся, я же обещала постараться помочь. И я помогу, а для этого мне нужно, как минимум, добраться до Андариона, чтобы самой разобраться, что там и как…
Данте после моих слов чуточку расслабился, но все равно его лицо осталось чересчур собранным и сосредоточенным. Я постаралась улыбнуться как можно теплее и, легонько проведя ладонью по левой щеке аватара, соскользнула с Белогривого с твердым намерением продолжить прерванный путь.
Все-таки неуютно мне здесь…
Солнце, почти скрывшееся за горизонтом, едва-едва освещало последними красноватыми лучами макушки деревьев, когда мы въехали в чахлый пролесок, вплотную подбиравшийся к вересковым зарослям, за которыми начиналась Химерова пустошь. Душный зной отступил, сменившись легкой прохладой, и ехать стало значительно приятнее.
Впрочем, не настолько, чтобы я согласилась провести в седле всю ночь, ибо после пируэтов Глефа у меня болела вся филейная часть, а поясницу ломило уже так, что я всерьез опасалась, что с коня буду сползать, как Метара с крыши, куда она как-то раз невесть зачем забралась, а снять себя с помощью левитации мне не позволила. Пришлось носиться по Древицам, выискивая достаточно длинную лестницу. Лестницу я нашла, нагло уворовав ее от одной из смотровых вышек и напрочь проигнорировав тот факт, что лесенка прибита, – мне пришлось отдирать ее с помощью магии, – а также то, что в тот момент там сидел один из знакомых эльфов. Эльф на мою воровскую деятельность отреагировал однозначно, а именно: пообещал пристрелить, если через полчаса лестница не будет на месте.
Лесенку я, естественно, не сразу принесла, поскольку Метара, едва завидев то-о-оненькое и узкое средство спасения, наотрез отказалась спускаться, мотивируя это тем, что ей еще пожить хочется, и желательно не калекой. Рискнуть здоровьем же она решилась только после того, как на шум пришел волхв Силантий и, войдя в курс дела, громогласно посоветовал Метаре оставаться жить на крыше, коли ей там так приглянулось, а еду ей, так и быть, будут левитировать прямо наверх. Знахарка подумала, прикинула перспективы перейти на птичий образ жизни и благоразумно решила спуститься. В общем, на место лестницу я вернула только на вечерней заре, и, что самое удивительное, эльф меня не пристрелил, но сильно обиделся, так что мне пришлось целую неделю ему на вышку Метарины пироги таскать.
Поэтому, когда Данте объявил местом очередного привала небольшую, заросшую густой травой полянку среди тоненьких и чахлых березок, я с трудом сумела удержать вздох облегчения. Зато, когда пришло время слезать с седла, я не удержалась от страдальческой гримасы. Ну не привыкла я подолгу на лошадях кататься, вот и кряхтела, как столетняя бабка, сползающая с печи. Вилья, едва увидев, в каком состоянии я нахожусь, ринулась меня ловить, чтобы я не запуталась в стременах и не рухнула с далеко не низенького Глефа на землю, благо повторять свое сегодняшнее падение на бис мне отнюдь не улыбалось.