Постепенно этот слабый голосок внутри Отто Финча вырос в убеждение, что Ахерон хочет нанести ему вред, и теперь искушал его отдаться своей злонамеренной цели.

– Я не хочу здесь умирать, – прошептал он, но слова поглотила буря.

Отто поднял голову, увидел спину Кёртиса и потащился дальше. Дрейпер и Юсеф шли следом, но он не был уверен, что они станут его поднимать, если он упадет. А вот брат… Отто надеялся, что если он закричит, если он споткнется – Кёртис его спасет. Как-никак, они были родней.

«Прошу тебя, Господи, – думал он. – Пожалуйста, не дай мне здесь умереть».

Только это казалось не более чем пустой молитвой. Он никогда особо не верил в бога, но если высшая сила и существовала, Отто не мог избавиться от ощущения, что Он жил слишком далеко от этих мест.

Громкий металлический лязг заставил Отто поднять взгляд.

Когда, борясь с ветром, Финч проплелся за братом, который уже добрался до процессора, впереди он увидел тяжелую дверь. И вдруг понял, что без Кёртиса они не смогли бы войти внутрь – хоть универсальный код и был известен всем изыскателям, но Отто его забыл.

«Спасибо, братишка», – подумал он.

Но затем Отто зашел внутрь, прочь от бури, и его чувство благодарности тут же ослабло. Он сорвал очки и покружился на месте, разглядывая систему цилиндрических трубопроводов, взбирающихся по стенам и тянущихся над головой. Удаленные атмосферные процессоры, рассеянные по всему Ахерону, казались крошечными по сравнению с огромным, размером с целый дворец «Процессором Один», что располагался в колонии, но это строение все равно производило впечатление. Внутреннее пространство «Процессора Шесть» достигало пятидесяти футов[2] в диаметре. В углу находился небольшой пункт управления, где было множество рычагов и приборов, коммуникационная антенна и пара компьютеров, которые выполняли бо́льшую часть работы. Трубы и лестницы простирались вверх, входя в широкую сферу – ядерный процессор, – а оттуда – еще на пятьдесят-шестьдесят футов во тьму.

Отто не хотел лезть в пункт управления и что-либо там делать, выясняя, в чем проблема. Из стыковых соединений с шипением вырывался пар, и, когда Отто подошел поближе к ближайшей металлической трубе, в два фута шириной, то увидел, что ее поверхность вибрирует. Помещение станции наполняло назойливое жужжание – гул тысяч футов трубопроводов, дрожащих на своих кронштейнах и кольцах, к которым крепились.

– Иисусе! – воскликнул Дрейпер, сбрасывая шинель. – Почему здесь так жарко?

Обычно невинное любопытство на его лице – после того, что они только что пережили, – вызывало у Отто желание засмеяться. Но сейчас он не видел тут ничего смешного.

– Кёртис! – позвал Отто, достаточно громко, чтобы было слышно на фоне шипения и грохота внутри и рева бури снаружи.

Кёртис снял свою тяжелую защитную куртку. Подняв очки на лоб, грязный от пыли и пота, он тихонько обратился к Юсеф. Рядовой Колониальной морской пехоты в половине случаев словно и не обращала внимания на его заигрывания, в половине – отвечала ему на ту чепуху, что он ей нес, приподнятой бровью или косой улыбкой.

Отто ненавидел ее за это. Он понимал, что его брат находил эту женщину красивой – смуглая кожа, большие гипнотизирующие карие глаза, способные мгновенно пленить кого угодно. Но Отто она всегда казалась просто равнодушной сукой. А ее полуулыбки были все равно что насмешки над Кёртисом и его одиноким, но полным надежд сердцем.

– Кёртис, чтоб тебя! – крикнул Отто. – Потом будешь валять дурака! – он ненавидел этот надлом в своем голосе, возникающий на грани паники, которая охватывала его сейчас.