Написав письма, Анастасия отправила их почтомагом*, а затем пошла навестить Агату и Александра — детей Арена. (*Почтомаг — магический артефакт для отправки писем. Работает только на малых расстояниях. Например, послать письмо из Альганны в Альтаку почтомагом нереально.) Они приходились ей двоюродными сестрой и братом, но Анастасия называла их маленькими племянниками и очень любила. Накануне она специально уточнила у их аньян*, когда можно будет навестить детей, и теперь шла к назначенному времени. (*Аньян в Альганне называют няню или гувернантку.)

Покидать семилетнюю Агату и четырёхлетнего Александра было для Анастасии отчего-то труднее всего. Да, она любила и остальных родственников, но дети — всегда дети. И их аньян София Тали тоже была одной из немногих, чьё отношение к принцессе не менялось. Хотя София пришла во дворец уже после Дня Альганны, но другие события застала, и хорошо относиться к Анастасии у неё не было причин. Однако она искренне пожелала принцессе счастья.

Счастья желали и Агата с Александром. Девочка жалела, что Анастасия не останется на её восьмилетие, которое должно было быть в октябре, и заставила пообещать, что принцесса приедет в Альганну хотя бы на праздник перемены года.

— Мы с Софи, Алексом и мамой сейчас пишем сценарий для спектакля! — торжественно объявила девочка. — Про то, как злой колдун решил сделать так, чтобы год не менялся, чтобы время остановилось! Хотел никогда-никогда не стареть!

— Тогда он, может, не злой? — смеялась Анастасия, обнимая Агату. — Добрый?

— Нет, ты что! Ты же биолог, Тасси! Нельзя издеваться над природой!

— Да! — важно подтвердил Александр под тихий смешок принцессы.

А потом был очень тёплый последний семейный обед для Анастасии. И на него пришли все-все, даже дядя Арчибальд пожертвовал ради неё своей работой — он должен был находиться на севере, Геенна как раз собиралась активироваться, — но решил перенестись туда на пару часов позже. И невесту свою привёл.

Пришла и императрица, и дядя Арен вырвался с совещания, хоть и опоздал.

Ну и, конечно, канцлер тоже был. Сидел рядом с Анастасией и периодически ухаживал за ней, подливая сок, если слуги не сразу замечали опустевший бокал. Агата забрасывала Фокса вопросами про Альтаку, с любопытством глядя на мужчину, а он терпеливо отвечал, не делая попытки прекратить или перевести тему. До тех пор, пока юная принцесса не поинтересовалась:

— А почему вы всегда ходите в чёрном? — Агата тут же смутилась и бросила на отца опасливый взгляд. Арен укоризненно качал головой. — Я, конечно, не видела… Просто слышала, что вы всегда ходите в чёрном! Почему? Или это нельзя спрашивать?

— Ваше высочество, в Альтаке чёрный цвет считается цветом траура, — терпеливо ответил канцлер. — Ничего интересного.

Фокс откровенно ушёл от ответа, и это осознали все, кроме детей. Хотя, возможно, Агата поняла, что ей недоговаривают, но ничего не уточнила.

А вот Анастасии отчего-то стало горько. Да, чёрный цвет означает траур, но не всегда. Иногда он означает вечный траур — то есть неспособность создать семью. Подобное не регламентировалось — насколько принцесса помнила, незаконнорождённые могли носить любую одежду. Значит, канцлер сознательно подчёркивал своё происхождение.

Интересно зачем?

.

Гектор Дайд зашёл к Анастасии сразу после обеда — она даже подготовиться к его приходу не успела. Хотя бы морально, физически всё было в порядке, и одежду менять не нужно было — то платье, в котором принцесса ходила на обед, вполне подходило.

Главный дознаватель постучался в двери, когда Анастасия занималась цветами, решив полить их перед отъездом. Знала, что ничего с ними не случится и они будут ждать её возможного возвращения, но всё равно на душе было как-то муторно. Ерунда полнейшая… Но вот эта лаурения пурпурная в светло-голубом горшке была первым цветком, который пересадила и вырастила Анастасия. Сколько ей тогда исполнилось? Кажется, шесть.