– Не забывай, что Леннар и его люди были заражены.

– А, ты говоришь об этом древнем яде, который мы применили на переговорах? – откликнулся Акил. – Ну я позаботился, чтобы мор не пошел от людей Леннара в народ. Его труп в надежном укрытии. Приняты все меры предосторожности… Трупы тех, кто погиб в шлюзе, уничтожены, дабы не дать мору ход…

– К тому же ты велел убить и нескольких живых, а тела бросить в раскаленную печь, – как бы между делом вставил Грендам. – О эта мудрая предусмотрительность!.. Зато гареггинов, которые непосредственно дрались с Обращенными Леннара, ты не тронул, а ведь они просто купались в заразе.

– Тебе не хуже моего известно, что гареггинам не страшен мор…

– О да! Это согласно древним манускриптам. Там же даны и объяснения… А ты не совсем похож на человека, который верит в древние манускрипты… – язвительно выговорил Грендам. – Ну хорошо, гареггины – Илдыз с ними! А пришельцы! Что с ними? Их-то ты не очистил пламенем, не бросил в печь, и кто знает, может, они явятся хорошей пищей для древнего яда, а потом отрава перекинется и на нас! А этот намордник, что ты велел напялить вот на него, – кивнул он на Гамова, – помогает только до тех пор, пока не пролилась кровь. А кровь, сам знаешь, лучший носитель болезни…

Акил выцедил сквозь зубы, не глядя на соправителя:

– Я знаю, что делаю. Тебя не было в том шлюзе, и не тебе судить… Да, около четырех десятков пришельцев отправлены в подвалы и ждут своей участи. Да, они не оказали сопротивления. Почти не оказали. В какой-то мере они даже помогли нам… Но не мы, не мы первые пришли к ним!

– У тебя планы на пришельцев?

– Их никто не звал, – сквозь зубы повторил Акил. – Есть ли у меня на них планы? О, конечно. Тем более что один из них, вот этот молодец, должен получить титул Освободителя и будет провозглашен голосом истинного божества в этом мире.

Прорицатель Грендам откликнулся негромко, глухо:

– А ведь и ты, и я не очень-то этого хотим. Идти на поводу у древнего и бессмысленного ритуала, который мы же с тобой и выволокли из пыльных толщ веков и подняли на стяг… Это нелепо, глупо?.. В конце концов, по старому канону именно убийца обожествляемого существа должен быть провозглашен главой сардонаров… Какая чушь!

– Тем не менее эта чушь является одним из краеугольных камней пестуемой нами веры. И нельзя так просто этим пренебречь.

– А если эпидемия все-таки разразится? Если они поражены?..

– Ты думаешь, я зря держу их в подвалах?! – на мгновение потеряв терпение, воскликнул Акил. – Быть может, яд точно так же не повредит им, как не вредит он гареггинам! Они дети другого мира, не могу же я сразу казнить их, не выждав время? Не старайся казаться глупее, чем ты есть, многомудрый прорицатель Грендам!

Костя Гамов, который конечно же не понимал ни слова из всего сказанного, не мог предполагать, до какой степени зависит его судьба от одного старого обряда, составленного и кодифицированного за сотни лет до его, Константина, рождения, за тысячи парсеков от его родины. Он стоял вытянув руки по швам и только втягивал нервными ноздрями запахи, будто и знакомые по земной жизни, но тотчас же переплавляющиеся в диковинную, опасную смесь. Рыжеволосый же, выслушав последние слова своего соправителя, медленно приблизился к Гамову и, подойдя вплотную, глядя глаза в глаза, взял землянина за руку и стиснул запястье. Пальцы были холодные, твердые как железо.

Гамов обратил внимание и на то, какие неподвижные, словно из мертвого, голубого стекла, были глаза у Акила. В отличие от Грендама, от которого разило кислым потом и еще какой-то непередаваемой гнилью так, что чуялось даже в отдалении, от Акила пахло мясом, жаренным с ароматными травами, и нагретым железом.