– Проклятье, – говорит Дик, прикусывая нижнюю губу. – Тебе нужно забраться туда.

Блю поднимает голову:

– Что?

– «Черепаха»! Скафандр, – говорит Дик. – Поскольку ремонтный челнок сдох, «Черепаха» – это все, что у нас есть. Он, конечно, не на сто процентов защищает от радиации, но рак ты точно не заработаешь. Ты единственная, кто может это сделать. Ну, Маркус, во всяком случае. Я могу попросить его, если ты не хочешь управлять им.

Блю смотрит на потолок:

– Меня достало, что все говорят мне, что я должна делать с этим телом. Оно – единственное, что у меня есть.

– Неужели сейчас то самое время, когда можно жаловаться? – спрашивает Энн. – Твой проект вот-вот накроется медным тазом.

Это неправда. У них еще есть двадцать яиц, и если взрослые особи погибнут, Блю могла бы использовать данное обстоятельство в качестве предлога, чтобы пополнить запас ловцов. Это означает, что ее собственное исследование ускорится. Они могли бы вытаскивать два эмбриона в неделю или даже больше, не моргнув при этом и глазом.

– Это не стоит такого риска, – говорит Блю, и Энн удивленно на нее смотрит. – У нас еще есть небольшой запас яиц. А запасного тела у меня нет. Вы не сможете закончить этот проект без меня. Если я не смогу заниматься исследованием, проект приостановят, пока не доставят новое тело.

Когда Дориан впервые слышит звук сирены, он думает, что произошел какой-то незначительный инцидент. Такое часто случается на космических станциях – двести предупреждений на каждую мелочь. Много шума из ничего.

Его кровать удобная, глаза тяжелые. Кауфманн наполняет обзорную палубу тусклым вечерним свечением, проходя через электрополяризующее покрытие. Это спокойное место. Минималистическое окружение уравновешено бушующим адом космоса. Садлер мог бы часами наблюдать за сиянием взрывающихся газов.

Но сирены не смолкают. Он слышит, как экипаж быстро перемещается по коридору, удаляясь от центральной стойки, и в его комнате раздается эхо приглушенных криков.

У него есть мельчайшая искра надежды на то, что один из ловцов убежал, – просто потому, что Садлер хотел бы посмотреть, что чужой сделает с человеком. Будет ли убийство быстрым, или ксеноморф растянет удовольствие? Разумеется, к тому моменту, когда ловец оказался бы рядом с ними, экипаж бы уже взял ситуацию под контроль. В конце концов, управление этими существами – основная задача станции.

Садлер хочет, чтобы Блю рассказала ему больше о ловцах. Он желает знать о них всё. Если у нее есть мертвый ловец, он бы хотел прикоснуться к нему. Странные когтистые конечности в лабораторных банках каким-то образом должны быть связаны с визжащими хитиновыми чудовищами.

Его интерком издает звуковой сигнал, и Дориан начинает браниться.

– Директор? – говорит командующий Кардозо. – Вы проснулись?

– Теперь да, – отвечает Дориан хриплым голосом.

Он целый год находился в криосне, и в первый же раз, когда пытался поспать по-настоящему, его сон прервали! Если это просто учения, он точно кого-нибудь прикончит. Или по крайней мере позаботится о том, чтобы кого-нибудь уволили.

– У нас непредвиденная ситуация в ПСиОСИ. Как начальник станции, я прошу вас как можно скорее явиться сюда.

Его сердце начинает биться быстрее. Возможно, он был прав, и кто-то действительно мертв. Дориан поднимается с кровати и натягивает брюки.

– Я должен предупредить свой экипаж? – хрипло рычит он, роясь в багаже в поисках рубашки.

– Нет, с ними все хорошо.

– Все люди в порядке?

– Да, – отвечает Дэниел, чем немного расстраивает Дориана. – Хотя у нас возникла сложность в процессе работы. Как высокопоставленный сотрудник Компании, вы должны присутствовать.