Не слежу за сверкающими фонарями, разноцветной от многочисленных автомобильных огней, Дворцовой набережной, по которой мы проезжаем. Без трепетного восторга смотрю на символ города – уже разведенный Дворцовый мост потому, что перед глазами, влажными от скопившихся, но еще не пролитых слез, мелькает калейдоскоп из размытых картинок. Пробую стряхнуть их с веера потяжелевших ресниц, поэтому часто моргаю, но эти, даже незначительные движения лишь провоцируют первую слезинку, которая скатывается по моей щеке. Отчетливо ощущаю ее влажную дорожку, поэтому прикасаюсь к своей коже пальцами, стараясь смахнуть непрошенную крупную каплю, но не нахожу ее… Она все-таки есть, но там, внутри меня, стекает по изнанке моих щек, царапая по оголенным нервам…

– К самолету? – бесцветно спрашивает у Марка Богдан.

Я стала привыкать к его безжизненному голосу и перестала каждый раз вздрагивать, неожиданно услышав его невыразительный тембр.

– Нет, дома переночуем, – холодно бросил тот.

Тихо прозвучавший ответ в теплом, уютном салоне автомобиля заморозил мои внутренности. Сердце замерло, трусливо пропуская удары, в ожидании унизительного продолжения…

– Завтра с утра вылетаем, – закончил Марк.

Я прерывисто выдохнула, в ожидании его ответа, все это время, задерживая свое дыхание. После всего случившегося со мной, я не хотела находиться с ним на замкнутой территории его, пусть и многокомнатной квартиры. Да что там! Я не желала быть с ним рядом в одном районе, в одном городе, и меня начинало внутренне потряхивать только от одной мысли о том, что мы с ним окажемся в одной комнате…